Изменить судьбу

— «Ольга, не надо бояться. Боль скоро уйдет. Но нужно подождать, пока ты выздоровеешь полностью» — и она показала мне тот образ, который ранее показывал мне Уилер. Я снова увидела себя опутанной золотой сетью энергоканалов, но только в районе грудной клетки на месте разрыва энергонити теперь был целый, неповрежденный участок. Однако он резко выделялся на фоне остальных нитей своей прозрачностью и хрупкостью, так что было совершенно ясно, что при любом неверном или неосторожном движении он может быть запросто разрушен. Потом Крисси показала мне, как восстановленный участок постепенно меняется и твердеет, становясь похожим на всю остальную сеть, и напоследок она подумала — «Видишь, ничего страшного. Просто подожди несколько дней».

На меня обрушилось такое облегчение, что даже не потребовалось отсылать его Кристине, она и так все почувствовала и мысленно мне улыбнулась. Я от всей души послала ей и остальным дельфинам свою огромную благодарность и признательность за помощь, а в ответ услышала:

— «Мы были рады вернуть тебе долг. Мы не были уверены, что у нас получится. Твое повреждение было очень серьезным. Тебе и нам всем очень повезло, что этот обряд был успешно завершен. Мы сами не до конца понимаем, как это получилось» — подумала Крисси на фоне показа мысленного кино о том, как проходил обряд с их точки зрения, и радостное удивление у нее причудливо смешалось с тревожным недоумением.

Я еще раз поблагодарила ее и собралась уходить, но она вдруг окликнула меня, когда я уже была у двери:

— «Ольга. Кто этот человек?» — следом прилетел образ Натальи Юрьевны, сопровождаемый волной детского любопытства. Я мысленно улыбнулась:

— «А, это моя хорошая знакомая. Она может видеть то, что другие люди видеть не умеют. Вы ей интересны» — и я для наглядности постаралась передать ей свое воспоминание о том, как ясновидящая разглядела их бассейн в своем хрустальном шаре и то, как она обрадовалась, поняв, что мы все вместе поедем к ним в гости.

Кристина заинтересованно повернула голову и сообщила:

— «Уилер хочет с ней поговорить».

Я усмехнулась:

— «Не сомневаюсь. Хорошо, я передам ей его приглашение» — и на этом мы окончательно распрощались.

Тут мне пришлось вынырнуть из своих воспоминаний, поскольку Надя потребовала моего срочного внимания. Оказалось, ей надоели старые игрушки, и она попросила достать ей с верхней полки пакет с еще более старыми, но уже частично позабытыми игровыми атрибутами. Когда я выполнила ее просьбу, она с энтузиазмом принялась потрошить этот пакет, а я беспрепятственно вернулась к своим размышлениям, но мысли приняли уже совсем другое направление.

Да я была безмерно рада тому, что дельфинам удалось вернуть мне мой дар. Мои родные и Адам тоже заметили положительные изменения в моем состоянии и радовались вместе со мной. Тимур куда-то пропал и не объявлялся. И вроде бы все у нас было хорошо…

Но был один факт, который омрачал мое радостное настроение: Адам, выйдя из больницы, возобновил свою переписку с Маринэ, которая в свою очередь желала переписываться и со мной, и мне вновь приходилось как-то изворачиваться и уклоняться от правды в своих письмах. Эта необходимость ужасно угнетала меня не только потому, что заставляла собственными руками разрушать дружбу с хорошей и интересной девушкой, но еще и потому, что у меня присутствовало смутное интуитивное ощущение: с каждым таким письмом мы с Адамом все глубже сами себе роем яму и готовим условия для новой катастрофы или кризисной ситуации. Я не хотела повторения той ужасной аварии (или чего похуже) и вряд ли бы смогла еще раз пережить то, что испытала в тот злосчастный день. Но я не имела ни малейшего понятия, как объяснить все это Адаму так, чтобы он меня понял и поверил. Конечно, он бы понял и мог бы поверить, если бы захотел. Но он не захочет, потому что если смотреть на ситуацию под таким углом, из этого неизбежно следует наше расставание. А он вероятность такого события не станет рассматривать даже потенциально.

Так что придется, видно, мне взять этот вопрос на себя и снова стать инициатором нашего временного расставания (до тех пор, пока Адам не объяснится с Маринэ). По-хорошему, мне следовало поговорить с ним на эту тему еще несколько дней назад, но я все медлила и тянула время — так не хотелось мне заводить этот неприятный разговор.

Но вот сегодня мне под утро приснился яркий сон. Я присутствую на чьей-то свадьбе. Всюду цветы, кружева, улыбающиеся гости. И только на венчании я вижу, что жених там, оказывается, Адам, а невеста — Маринэ. Во сне я позвала своего любимого, он обернулся и увидел меня. А потом что-то сказал Марине, от чего та остолбенела, и пошел по проходу ко мне, так и оставив невесту стоять у алтаря соляным столбиком. Но ее ступор длился недолго: через минуту Маринэ начала плакать и кричать, что нас ненавидит. А потом вслед нам полетели такие проклятия, что услышав их, я в ужасе проснулась.