Изменить судьбу (СИ)

— Смотри Петь, как наберешь высоту, направь самолет так, чтобы стрелка была направлена точно на юг, и до самой посадки, придерживайся именно этого направления. Выше трех тысяч не поднимайся. Потолок три восемьсот, на наверху расход топлива выше, тебе же нужно улететь как можно дальше. При взлете газ на полную, а как доберешься до нужной высоты, сбавь до половины. Тогда скорость будет порядка ста — ста двадцати километров в час, и самый оптимальный расход топлива. Как только стрелка расхода топлива опустится вот до этой черты, откроешь вот этот кран, и тогда из дополнительных баков в основной перетечет топливо. Кран можешь после не закрывать, он роли не играет. Это даст тебе лишние триста, триста пятьдесят километров полета. Стрелка при этом должна подняться вот до этой отметки. Запомни главное, как только стрелка вновь упадет до той же черты, значит у тебя не больше десяти минут полета, и за это время, ты должен подобрать достаточно ровную площадку для посадки самолета. Лучше всего сажать самолет на какую-нибудь дорогу, если дороги нет, тогда в поле, но в поле может быть что угодно, ямка, бугорок, и может произойти авария. В общем будь осторожен и внимателен. Обращай внимание на горизонт, и высоту. Тогда точно не врежешься в землю и спокойно долетишь. Убеди себя в том, что за бортом ничего нет и смотри только на приборы! Если тебе повезет, если ты будешь строго придерживаться моих указаний, и лететь строго по показаниям приборов, то все получится как нужно. Все понял?

— Да, — ответил я. — А если сесть на какой-нибудь китайский аэродром и потребовать заправки?

— Не рискуй, после твоего взлета я буду вынужден сообщить о несанкционированном полете, и наверняка это будет известно всем. И кто знает, или тебя примут в объятия, или тут же арестуют. Да, по приземлении развяжи этого чудика, а то мало ли обнаружат его связанным и вся легенда пойдет насмарку.

— Понял. Спасибо, Паш!

— Тогда прощай! — Воскликнул Павел.

— Стой! — Перебил я его. — У тебя есть карта Монголии.

— Да, зачем тебе?

— Открой.

Павел снял с себя планшет развернул карту и показал мне. Найдя нужное место, я привлек его внимание и произнес.

— Помнишь, я предсказывал тебе героя и генеральские петлицы и быстрый взлет?

— Да было такое. — улыбнулся Пашка.

— Слушай внимательно и не перебивай. В конце июня 1941 года, начнется война с Германией, которая продлится целых пять лет, и завершится в мае 1945 года.

— Откуда ты знаешь? — Мои слова вогнали Павла в ступор.

— Знаю! Чуть позже объясню! Но за три месяца до начала войны, девятого апреля, запомни эту точную дату, ты будешь выступать на Политбюро у Сталина, с докладом о причинах аварийности в ВВС СССР, и когда Сталин спросит тебя, в чем причина столь высокой аварийности, в результате которой ВВС теряет по два — три самолета с каждого вылета, ты в запале выкрикнешь: — «Тридцать часов подготовки в военных училищах хватает только на то, чтобы летчик разбился. А вы заставляете нас летать на гробах»! Твои слова приведут Сталина в ярость, а уже через три дня тебя арестуют и снимут со всех постов. Еще через полгода бесконечных пыток и допросов, тебя расстреляют, по сфабрикованному делу, так как ты ничего не скажешь, а доказательств твоей преступной деятельности не найдут. Это произойдет в конце октября 1941 года. А вместе с тобой расстреляют и твою жену, обвинив ее в том, что она знала о твоей контрреволюционной деятельности, но не донесла этого в соответствующие органы.

— Откуда ты знаешь?

— Ты еще не понял? Вспомни о чем я тебе говорил в тридцать шестом. Ведь тогда я прямо намекал о том, что оказался здесь не по своей воле. Я родился в 1960 году, а в 1976 каким-то образом перенесся на сорок лет назад и вселился в тело моего деда Педро де Пиментеля. Для меня все это история СССР. Ты можешь мне не верить, сочтешь меня фантазером или сумасшедшим. Но прошу тебя, когда наступит тот день, лучше повинись, пообещай, что постараешься все исправить, признай свою вину, и все недочеты, или зная о том, что я тебе сказал включи в свой доклад допустим сведения о плохой подготовке пилотов в военных училищах, или что-то еще. Но! Никогда не кричи на Сталина, и не бросай таких обвинений. Но если все же произойдет так, что тебе придется уходить, у тебя будет три дня после того совещания, запомни вот эту точку. — Я показал ему место на карте.