Изменить будущее

— Тут ещё есть интересная тема для обсуждения, — сказал Юрий Иванович Дроздов, поймав паузу. — У нас в журнале «Радио» публикуют много интересных решений по изменению архитектуры компьютерных электронных плат. Компьютеры вошли в моду и наши радио энтузиасты таким образом самовыражаются. Некоторые решения достойны минимум авторского свидетельства. Однако…

— Всегда у нас есть это «однако»… — Снова пробубнил Примаков.

— Да, товарищи. Однако… Очень редко эти «изобретения» находят реальное применение.

— Надо возвращаться к шаражкам, — сказал, глядя в потолок, Ивашутин.

— Согласен, Пётр Иванович! — Дроздов вздохнул. — Только не к шаражкам, а к нормальным исследователько-экспериментальным коллективам.

— Так у нас почти в каждом журнале есть рубрика «сделай сам»… — Воскликнул Гришин. — В журнале «Наука и жизнь», например, есть рубрика «В помощь домашнему мастеру». Сам оттуда для дачи нашёл… приспособление.

— Изобретателей у нас много. Внедрений мало. Почитываю журнал «Конструктор и Изобретатель»… Там какой-то рабочий нефтяной промышленности изобрёл сверхскользкую резину…. Практически не изнашиваемую…. В 1974 году… А внедрить до сих пор не может… Асфальт ещё… не разрушаемый…

Ивашутин глубоко вздохнул.

— Асфальт не разрушаемый? — Удивился Примаков. — Да наши дорожники удавят за такой асфальт. Они же существуют на ремонтах дорог да на приписках… Руководителя Приморья Ломакина Виктора Павловича сняли с первого секретаря и отправили в Чехословакию послом, за то, что его строители практически срыли все сопки во Владивостоке…

— Как это? — Удивился Гришин.

— По припискам к вывозу грунта Владивосток уже должен находиться на глубине сто двадцать метров ниже уровня моря. Уголовное дело в отношении строительного управления прекратили и спрятали в архив от греха подальше…

Гришин и все остальные долго смеялись.

— Так мы все не только в жо*пе, но и в глубокой яме сидим?! Весь СССР… — Едва выдавил из себя от смеха Крючков. — Так потом скажут, что мы Чёрное море выкопали. По документам-то это так получается…

Отсмеявшись все погрустнели.

— Может, выпьем? — Спросил Ивашутин. — Похоже, тут без бутылки не разберёшься.

— Сопьёмся, нахрен! Тут никакого здоровья не хватит. Я столько не выпью… — грустно пробубнил Примаков.

Все вздохнули.

— Надо резюмировать, товарищи… Кто рискнёт?

— Я, наверное, — сказал Шебаршин, и глянул в свои записи. — Начну с наших предложений. Мы предлагаем определить следующие цели для нашей промышленности.

Первое — продолжить развитие спутникового позиционирования, для чего поддержать финансово и кадрово военно-воздушную академию Можайского, Научно-исследовательский гидрографическо-штурманский институт ВМФ, Московский научно-исследовательский институт радиосвязи и ещё ряд институтов. Это приблизит нас к созданию автоматического управления войсками и войсковому планированию.

Второе — уже сейчас на базе имеющихся технических средств наладить компьютерный контроль и учёт выпускаемой продукции. Особенно на радио заводах, выпускающих микросхемы и процессоры.

— Выносят? — Спросил Гришин.

— Выносят, — вздохнул Шебаршин.

— Милицию настропалить! Может снова вам её подчинить, Юрий Иванович?

Дроздов мысленно содрогнулся от перспективы руководством МВД, а вслух медленно произнёс:

— Что нам поручат, то мы и возьмём, но стоит ли затевать «перестройку» в тех органах, работа которых…

— Ну да, ну да… — махнул рукой Гришин. — Не подумал. Прокуратуру подключим заставим их работать.

— Кадров у них недостаточно… Но безопасность на стратегических производствах мы возьмём на себя, — завершил Дроздов.

Возникла пауза…

— Я продолжу, товарищи? — Спросил Шебаршин.

— Продолжайте, пожалуйста, Леонид Владимирович, извините, — сказал Гришин.

— Третье — необходимо продолжить разведку и разработку газовых месторождений, и постройку газопроводов в Европу. Считаем, что запуск газопровода Уренгой-Памары-Ужгород привязывает экономику и политику наших западных соседей к нашему газу ещё крепче. Считаем, что это стратегическая победа СССР в борьбе за Европу.

— Да. В конце семидесятых мы приняли стратегически правильное решение, продолжив сделку века: «газ-трубы», — произнёс премьер министр Николай Александрович Тихонов.

«Газ-трубы» — это было долгосрочное соглашение СССР с ФРГ о поставках в Союз труб большого диаметра и другого оборудования для постройки в Европу нефтегазопровода. Первый «советский» газ пришёл в ФРГ в 1973 году.

Для реализации нового проекта Западная Германия предложила очень льготное кредитование. СССР и сам бы справился с финансированием, но кредитование было валютным и очень дешёвым. В 1979 году газ пошёл из Оренбурга. Он проходил по территории России, Казахстана и Украины.

В 1981 году немецкие банки предоставили кредит в 3,4 миллиардов марок. Затем были подписаны кредитные соглашения с французскими банками и японскими. Сделка была выгодной для Европы. Европейцы получали новый канал поставки углеводородов, независимый от арабов, склонных шантажировать повышением цен.