Изменяющая миры

“ Нет!— Это была не одна из певиц памяти, а Мастер-по-Коре, второй по старшинству из старейшин Яркой Воды, чей мыслеголос выдал глубоко укоренившееся отрицание. Все взгляды обратились к нему, но он не отступил. — Сама Поющая-Истинно говорила нам, что мы должны скрывать силу нашего разума, и она была права —упрямо продолжал он. — Путь мудрости был в том, чтобы скрывать ее, пока мы не узнаем о людях побольше, и путь мудрости по-прежнему состоит в том же самом. Нас защищают человеческие рейнджеры. Они помогают нам в тяжелые времена холодных смен сезонов, их лекари победили многие болезни, которые приходили к нам раньше и убивали, мы многому у них научились, но мы всегда оставались самими собой. Возможно, мы относимся к ним без прежней недоверчивости, но мы не можем точно знать, как они прореагируют, когда обнаружат, что мы так долго обманывали их. И даже если сказанное мной несправедливо, было бы глупым разрушить и изменить все отношения между нашими расами, когда мы и сейчас имеем все, чего только могли бы желать!”

“ При всем моем почтении, Старейшина, вы не правы”, — сказала Золотой-Голос, и в то мгновение в ее мыслеголосе звучала царственная уверенность, эхо которой и по сей день жило в мыслепеснях самой Поющей-Истинно. По возрасту она была где-то вчетверо моложе Мастера-по-Коре, и являлась только что принятым членом его клана, однако она встретила его страстную речь без трепета, но и без личного вызова, и Прыгающий-в-Ветвях почувствовал к ней глубокое уважение — и еще сильнее позавидовал Смеющемуся-Ярко.

“ Почему ты так считаешь, сестра-по-выбору?” — спросила Ветер-Памяти. Она одна оставалась почти столь же спокойна, как и Золотой-Голос, она смотрела на младшую кошку не моргая, и ее сосредоточенный взгляд был лишь бледным отражением тщания, с которым она пробовала мыслесвет и мыслеголос остальных.

“ Потому, что в этом больше нет необходимости… и потому, что мы больше не котята, Старшая Певица, — сказала ей Золотой-Голос. — Нет нужды еще глубже изучать людей. Наверняка ты, которая пела песни каждого человека, которого когда-либо приняли, любого из Народа, кто вернулся чтобы рассказать обо всем, что он и его человек видели и сделали, должна была это заметить. Ты знаешь имя каждого человека — их человеческие имена, как и те, что дал им Народ — любого, кто был когда-либо принят. Ты знаешь полные песни их жизней, то как они защищали и хранили наши секреты… и как остальные люди, с которыми мы делим этот мир, тоже научились принимать нас такими, какие мы есть и заботиться о нас. Мы можем вечно скрывать силу нашего разума, но если мы поступаем так только для того, чтобы гарантировать безопасность Народа, пока пытаемся больше узнать о людях, то мы скрывали ее достаточно долго. Если мы никогда не соберемся сказать правду, то нам придется найти для этого более подходящую причину, чем страх человеческой реакции, Старшая Певица”.

Ветер-Памяти поразмыслила над этим, а потом согласно тряхнула ушами.