Измена маршалов

Поставленные в этом приказе задачи в последующем решались неукоснительно; Блюхер вел жесткий контроль как через своих помощников, так и сам лично.

Дважды Герой Советского Союза маршал Н.И. Крылов (в 30-е годы он был командиром стрелкового полка 1-й Тихоокеанской дивизии) вспоминал: «…Мы находились на тактических маневрах. Они проходили в Приморье, в трудных условиях (горно-лесистая местность, частые дожди). К нам прибыл В.К. Блюхер. Он интересовался нашим лагерным бытом, настроением командиров и бойцов, а затем неожиданно объявил тревогу. Под его руководством полк совершил 110-километровый марш и с ходу вступил в бой с «противником»… С поставленной задачей мы справились успешно. Подводя итоги, командарм сказал: «Вижу, что приказ мой по боевой и политической подготовке на лето выполняете»… Годы службы на Дальнем Востоке памятны для меня тем, что редкий день проходил у нас без тревог. Повышенная боевая готовность, подобная той, к которой привыкли пограничники, постепенно становилась в гарнизонах обычным состоянием».

И это — правда. Воины-дальневосточники настойчиво и упорно овладевали воинским мастерством. Различные комиссии из центра отмечали, как значительно за два-три года после конфликта на КВЖД вырос уровень выучки и дисциплины войск ОКДВА. Заслуга Блюхера в этом была несомненна.

Будущий Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, служивший в ОКДВА начальником штаба, писал о нем, что как военачальник Блюхер во многом напоминал ему Уборевича. Он пользовался примерно теми же методами и приемами организации обучения войск, часто проводил оперативно-тактические учения и делал поучительные разборы. Практиковал проведение военных игр в масштабе армии и соединений и нередко сам являлся их участником. Старался использовать любой повод, чтобы учить части и соединения, причем отдавал предпочтение не теории в кабинете или на плацу, а практике, приближенной к боевой обстановке.

Как личность, он несколько отличался от Уборевича. Менее сухой, не столь резкий, чаще шутивший, Блюхер казался более доступным. Однако при близком знакомстве с ним оказывалось: эти отличия носили чисто внешний характер, а с деловой точки зрения они оба были высочайшими профессионалами. В целом Уборевич был чуть собраннее, пожалуй, чуть организованнее; Блюхер — человек более размашистый, более открытый. Но им обоим было присуще такое важнейшее качество полководца, как широта мышления.

По приезде на Дальний Восток Блюхер стремился наладить тесные, не только рабочие, но и товарищеские связи с руководителями органов местной власти. В 1929-30 годы первым секретарем Далькрайкома был Иван Николаевич Перепечко, из черниговских крестьян. Настоящей дружбы с ним у Блюхера не сложилось, но совместная административно-политическая работа была плодотворной.

Доверительные отношения установились у него с председателем крайисполкома Г.М. Крутовым, полномочным представителем ОГПУ по Дальневосточному краю Т.Д. Дерибасом, его заместителем С.И. Западным. Крутов и Западный новые для Блюхера люди, а с Терентием Дмитриевичем Дерибасом он был знаком давно, еще по совместной борьбе на Урале с колчаковцами. Дерибас получил назначение на ДВК почти одновременно со вступлением Блюхера в должность командующего ОДВА.