Измена. Я хочу помнить

Твою ж мать.

Тяжело сглатываю.

Но пошел он на хрен. Я не жалею. Может, хоть так я смогу до него достучаться?!

Абласов поднимает указательный палец и тычет им в меня, раздувая ноздри. А затем сдавливает челюсти и, выругавшись, буквально вылетает из кухни.

Вот и поужинали.

Запрокидываю голову и, прикрыв глаза, сдавленно выдыхаю.

Не нравится мне наша ругань. В последние дни ее стало в избытке. И самое ужасное в том, что я не знаю, как остановить армагеддон, который вот-вот настигнет наш брак. Я понимаю это, потому что с каждым днем Тарас все меньше и меньше занимает мои мысли. Я больше не думаю о нем с довольной улыбкой на лице, он просто напросто не дает мне для этого поводов. И уже давно. Наша любовь стала горькой на вкус, если это можно назвать любовью. А в существовании его любви я уже вообще глубоко сомневаюсь.

Распустив хвост, встряхиваю руками волосы и еще несколько секунд разминаю пальцами кожу головы. Стон наслаждения срывается с губ. А я делаю мысленную пометку записаться на массаж. Если муж не может помять мое тело, то придется избавляться от напряжения уже привычными методами.

Выдыхаю и, опустив руки, плетусь в столовую. Может, поесть в одиночестве не самый плохой вариант в сложившейся ситуации? Да, если честно, что-то и аппетита нет.

В этот момент на кухне появляется Тарас. Проигнорировав мой взгляд, он выдвигает стул и садится за стол, а через пару секунд следом за ним заходит Глеб… в шортах и футболке, но почему-то легче мне не становится.

Тарас отрезает кусок утиной грудки, кладет в тарелку и туда же пару ложек киноа. Мы с Глебом какого-то черта стоим неподвижно и наблюдаем за моим мужем, пока тот не замечает странное молчание, нарушаемое лишь лязгом приборов.

Нахмурившись, он оборачивается на брата:

– Ты чего стоишь? Приглашение нужно?

Почесав затылок, Глеб молча занимает место слева от Тараса.

– Ты как в общем? Отошел? Или болит еще где?

Глеб отмахивается и тянется за блином.

– Норм. Есть только хочу – пиздец.

И подтверждает свои слова, буквально вгрызаясь с глухим стоном наслаждения в румяную мякоть блина, а я с открытым ртом представляю, каково будет, если эти зубы вопьются в мою чувствительную кожу. Встряхиваю головой. Ну вот какого хрена, Лена? О чем ты, черт возьми, думаешь?!

Тарас усмехается как-то по-злодейски.

– Пальцы не откуси. Хотя… что-что, а готовит моя жена отменно.

Глеб угукает с набитым ртом и макает остатки блина в сгущенку, бросая на меня веселый взгляд. Только вот я не разделяю его веселья и, почувствовав себя неловко, сажусь по правую руку от мужа.

И снова повисает это напрягающее молчание.

Я стараюсь не поднимать глаз, чтобы не сталкиваться с тестостероновым недоразумением, и накладываю себе в тарелку салат со шпинатом и гранатом. Но надолго меня не хватает, потому что Глеб случайно задевает меня ногой, и я по инерции поднимаю глаза. Он уже сидит, вальяжно откинувшись на спинку стула, и рассматривает меня без тени стеснения.

Подцепив длинными пальцами салфетку, Глеб неспешно вытирает свои руки. Сильные. Мускулистые руки. Словно нарочно демонстрируя мне каждую выпуклую вену и жилу.

– Тренажерка-то у вас в районе есть нормальная?

Его вопрос наконец отрезвляет меня, и, поперхнувшись, я возвращаю взгляд в свою тарелку.

Когда уже этот день закончится?

Я сама не своя.

Напряжение в теле достигает такого пика, что я с трудом его выношу. Мое либидо, кажется, полностью вышло из-под контроля. Может, такая реакция действительно только мои трудности? Не заставлю же я молодого парня надеть на себя паранджу. Проще себе глаза завязать.

Не знаю, смотрел ли на меня в этот момент Тарас.

Надеюсь, что нет.

Это было бы слишком. Я и без того устала от его высокомерия. Еще не хватало, чтобы он поймал мой заинтересованный взгляд на руках своего брата. Тем более после того, что я ему сказала на кухне. Но ведь подействовало? Судя по всему, Тарас все же сходил к брату и выполнил мою просьбу.

– Есть, но судя по моей жене, там не тренажерка, а булочная.

Слова мужа прилетают прямым ударом под дых, и я даже не замечаю, как стискиваю вилку в руке. До острой боли в ладони. Только мне плевать. Это ничто по сравнению с тем, что закипает внутри меня.

Ярость вспыхивает в груди и уже практически дерет в самом горле. Звук разочарования вибрирует на языке. Хотела бы я воткнуть эту вилку моему мужу-придурку в яйца, но каким-то чудом мне удается воздержаться от скандала.

Возможно, все дело в том, что мы не одни.

Жар дерет щеки, и на этот раз я избегаю встречаться с Глебом взглядом совсем по другой причине. Мне стыдно.

Телефонная трель входящего звонка отвлекает Тараса от ужина, и, подняв палец в жесте «всем тихо», отвечает:

– Да. – Хмурится. – А, Сергей Анатольич, конечно узнал. Как вы?

Не обращая на нас никакого внимания, Тарас поднимается из-за стола и направляется на веранду.

А потом повисает неловкая пауза, которую я нарушаю первая.

– Я хожу на йогу, – прочищаю горло. – Но там же есть небольшая тренажерка. Если нужно, могу завтра показать. Но лучше бы тебе показаться врачу…