Изгоняющий дьявола

— То есть двигала-то она ее сама, конечно, но находилась при этом в таком же бессознательном состоянии. Это нечто вроде транса — называется автоматизмом. Пациент при этом не отдает себе отчета в поступках, а позже ни о чем не может вспомнить.

— Кстати, док… странно, что только сейчас мне пришло это в голову. Этот письменный стол в ее комнате — он ведь весит добрых полтонны. Как бы она смогла его сдвинуть?

— В патологической медицине проявления сверхъестественной физической силы встречаются нередко.

— Вот как? Это почему же?

Доктор пожал плечами.

— Никто не знает. Других странностей, кроме тех, о которых вы мне уже рассказали, у девочки не наблюдалось?

— Она стала вдруг ужасной грязнулей.

— Странностей, — повторил он.

— Но для нее это куда как странно. Впрочем, погодите… вот еще что. Помните, я рассказывала вам о капитане Гауди — с ним она общается через планшетку?

— Ну да, этот самый ее вымышленный приятель, — терапевт кивнул.

— Так вот, теперь она уже и слышит его голос.

Кляйн подался всем телом, скрестил на столе руки и прищурился. По мере того, как Крис говорила, глазки его суживались, пока не превратились в две задумчиво-тревожные щелочки.

— Вчера вечером иду я к ней, останавливаюсь у двери и слышу голос: это она с ним беседует. Скажет что-то — и ждет ответа, как при игре с планшеткой. Я заглянула, док: Рэгс сидит одна, без всякой планшетки, и — скажет что-то — кивнет, будто слушает кого-то и соглашается.

— Может быть, она его еще и видит?

— Не думаю. Голова при этом склонена была слегка набок: так обычно она сидит, когда слушает пластинки.

— Так-так, понятно, — доктор кивнул. — Ну, а что-нибудь еще в том же роде? Галлюцинации — зрительные, обонятельные?

— Вот-вот, обонятельные, — вспомнила Крис. — Ей постоянно кажется, будто в спальне у нее дурно пахнет.

— Чем-то горелым?

— Точно! — воскликнула Крис. — Как вы догадались?

— Иногда мозг именно таким образом сигнализирует о нарушении химико-электрической функции. В случае с вашей дочерью изъян, видимо, следует искать где-то в височной доле. — Он положил себе ладонь на лоб. — Вот тут, в верхней части мозга. Нарушение редкое, но оно действительно вызывает странные галлюцинации, причем, как правило, перед началом судорог. Нередко его принимают за шизофренический симптом, но это ошибка: тут мы имеем дело всего лишь с незначительным повреждением ткани мозга. Что ж, поскольку тест на клонус не дал результата, думаю, следует снять ЭЭГ.

— Это еще что такое?

— Электроэнцефалограмма. Кривая работы мозга. Отражает обычно любые функциональные нарушения.

— Значит, вы думаете, тут вот изъян — в височной доле?

— Все симптомы сходятся, миссис Мак-Нил: неряшливость, драчливость, склонность к антиобщественным поступкам, да, кстати, и автоматизм тоже. Не говоря уже о судорогах, из-за которых, по-видимому, кровать и тряслась. Приступ обычно заканчивается рвотой или мочеиспусканием — часто и тем, и другим, — после чего больной немедленно погружается в глубокий сон.

— Вы хотите снять показания прямо сейчас?

— Да, чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше, хотя, боюсь, без успокоительного укола не обойтись. Стоит ей только дернуться или даже пошевелиться, и все наши усилия пойдут насмарку. Я введу ей двадцать пять миллиграммов либриума, вы не станете возражать?

— Боже, делайте все, что считаете нужным, — прошептала Крис; сказанное доктором совершенно ее ошеломило.

Вслед за Кляйном она отправилась в смотровую. Увидев шприц в его руке, Риган взвизгнула и огласила кабинет потоком ругательств.

— Ну потерпи же, крошка! — взмолилась Крис. — Тебе же от этого будет лучше.

Она ухватила дочь и крепко держала ее в руках, пока доктор делал укол.

— Сейчас вернусь. — Кляйн кивнул медсестре, которая ввозила уже тележку с аппаратурой, и вышел к следующему своему пациенту. Вернувшись, он обнаружил, к изумлению своему, что либриум не подействовал.

— Странно, доза была приличная. — Он вколол еще столько же и вышел опять. Через несколько минут Риган была уже вялой и послушной.

— Что это вы делаете? — спросила Крис, когда Кляйн принялся закреплять на голове у девочки электроды.

— Ставлю по четыре на каждую сторону, — объяснил он. — Снимая таким образом показания с обоих полушарий, мы получаем впоследствии возможность их сравнивать.

— А зачем?

— Видите ли, расхождения могут быть весьма значительные. Один мой пациент страдал от галлюцинаций — как зрительных, так и слуховых. Что бы вы думали? В двух кривых обнаружились такие расхождения, что стало ясно: галлюцинации носят односторонний характер.

— С ума сойти.

— Представьте себе: левый глаз и ухо функционируют совершенно нормально, а правые видят и слышат вовсе не то, что следует!.. Ну-ка, посмотрим… — Он включил аппарат и на засветившемся экране появилась бегущая волна. — Итак, перед нами общая кривая, суммарные показания обоих полушарий. Главное, что нас может интересовать здесь, это пики. — Он резко взмахнул указательным пальцем. — Волны очень большой амплитуды с частотой от четырех до восьми колебаний в секунду. Они-то и сигнализируют о повреждении в височной доле.