Изгоняющий дьявола

Послав на прощанье дочери воздушный поцелуй с порога, Крис закрыла дверь и стала спускаться вниз. Ох, уж эти дети! Откуда у них и мысли такие берутся? Может быть, девочка возомнила, будто бы Дэннингс — причина разрыва? Ну уж это было бы совсем глупо. Дочь знала, что именно Крис подала на развод; она не знала, как жаждал этого Ховард. Сначала его мучали долгие разлуки, потом — комплекс “мужа кинозвезды”; наконец он нашел себе кого-то на стороне. Но Риган-то обо всем этом и не подозревала! Хватит играть в психоанализ, займись-ка лучше дочерью!

Вернувшись в кабинет, Крис взялась за сценарий. Внезапно к ней подбежала Риган.

— Приветик. Что такое опять стряслось?

— Мам, там какие-то странные звуки.

— В твоей комнате?

— Будто стучит кто-то. Я заснуть не могу.

Где же, черт побери, эти его капканы?

— Ложись в моей спальне, детка, а я пойду взгляну.

Через минуту девочка уже была в постели.

— А можно я, пока не засну, телевизор немного посмотрю?

— А где твоя книга?

— Так и не нашла. Можно?

— Конечно. — Крис щелкнула кнопкой. — Громче не нужно?

— Нет, мам.

— Постарайся заснуть.

Крис выключила свет, вышла из спальни и, миновав холл, по узкой лестнице поднялась на чердак. Там она открыла дверь, нашла на ощупь выключатель и, пригнувшись, прошла вперед.

Картонные коробки на сосновом полу; в них — газетные вырезки и старая корреспонденция. Ничего больше — если не считать мышеловок. Шесть штук, и каждая с приманкой. Вокруг ни пылинки. Свежесть и чистота. Ни батарей, ни труб; ни каких-либо пробоин в крыше.

— Здесь ничего нет.

Сердце у Крис чуть не выскочило из груди.

— О господи! — она резко обернулась; с трудом перевела дух. — Карл, Бог с тобой, напугал до смерти!

Он стоял на ступеньках у самого входа.

— Мне очень жаль. Но вы видите сами. Тут чисто.

— Вижу. Спасибо тебе.

— Может быть, лучше кошку?

— Что?

— Чтобы ловила крыс.

Он отвесил легкий поклон, повернулся, не дожидаясь ответа, и быстро спустился вниз. Несколько секунд Крис стояла в оцепенении. Вот уж действительно тонкое чувство юмора: попробуй его улови.

Она снова вспомнила о стуке: подняла голову, осмотрела крышу. Улица обступала дом плотной зеленой стеной: ветви яростно бились с плющом, оспаривая жизненное пространство. Добрая треть особняка была скрыта под кроной гигантской липы. Может быть, белки, в самом деле? А что же еще? Или ветви. Точно. Наверное, ветви. Последние ночи были ветреными.

“Может быть, лучше кошку?”

Крис бросила взгляд на дверь. Ишь, умник нашелся! Она улыбнулась вдруг каким-то шальным своим мыслям; быстро спустилась в детскую, взяла что-то оттуда и отнесла на чердак. Затем вернулась к Риган, перенесла спящую девочку в ее спальню. Наконец, поднялась к себе и, выключив телевизор, легла спать.

До утра в доме было тихо.

За завтраком Крис заметила, как бы между прочим, что слышала ночью звук захлопнувшейся мышеловки.

— Не хочешь взглянуть? — спросила она Карла, делая вид, что поглощена своим кофе и утренней газетой. Тот молча вышел.

Они столкнулись в холле второго этажа: Карл с совершенно невозмутимым видом нес в руке большого плюшевого мышонка. Крис замерла с удивленно поднятой бровью.

— Кто-то шутит, — буркнул он и удалился с игрушкой в спальню Риган.

— В доме у нас не соскучишься. — Крис покачала головой и направилась в спальню. Здесь она бросила халатик и стала одеваться на работу. “Ты прав, дружок: кошку — оно куда лучше.” Крис взглянула украдкой в зеркало. Нет, сарказм определенно ей не идет: от усмешки личико сморщивается, как печеное яблоко.

Съемки в тот день проходили гладко. Ближе к полудню появилась Шэрон, и в перерывах между эпизодами женщины, сидя в гримерной, разрешили массу вопросов: сообщили агенту в письме о том, что Крис собирается подумать над предложением, известили Белый Дом о принятии приглашения, сочинили телеграмму Ховарду с напоминанием об именинах дочери, составили обращение к менеджеру с просьбой об отдыхе, а также план домашней вечеринки, намеченной на двадцать третье апреля.

Вечером Крис повела Риган в кино, а на следующий день отправилась с ней в своем “ягуаре” на осмотр столичных достопримечательностей. От мемориала Линкольна они проехали к Капитолию; из лагуны цветущих вишен завернули в закусочную. На Арлингтонском кладбище, перед памятником Неизвестному Солдату девочка примолкла и посерьезнела; у могилы Джона Ф. Кеннеди ей стало совсем грустно. Несколько минут она не отрываясь глядела на пламя вечного огня, затем взяла Крис за руку.

— Мам, а почему люди обязательно должны умирать?