Изгоняющий демонов

Для солдат это казалось каким-то чудом. Они считали своего раб-эширте колдуном, но помалкивали, опасаясь, что жрецам, сопровождавшим армию, это сильно не понравится и они потеряют командира. А это было равносильно собственной гибели — сражения с армией Урарту были жестокими и кровопролитными. Закованные в броню урарты были отменными воинами.

Но после боя Эрибу был выжат, как лимон. Ведь те колдовские познания, которые он получил от отшельника-субарейца, требовали огромной концентрации внимания и еще большей траты энергии. Поэтому без настройки силы обойтись было невозможно.

А она по мере взросления Эрибу росла, и временами ему казалось, что сила вот-вот уничтожит его изнутри, как это бывало, когда убитый и вовремя не освежеванный олень слишком долго полежит на солнцепеке. Скопившиеся во внутренностях животного газы нередко вырывались наружу, разворачивая все нутро, и тогда испорченное мясо выбрасывали из-за скверного запаха…

Псы урартов — звероподобные страшилища ростом с теленка — все же учуяли разведчиков. В отличие от охотничьих собак, они не обладали отменным нюхом, зато у них были отличный слух и превосходная интуиция, усиленная длительным натаскиванием на сторожевую службу.

Псов было двое. Эрибу увидел, как они насторожили уши и поднялись. Но голос псы пока не подавали; наверное, пребывали в сомнениях. Похоже, они никак не могли определить, кто таится в зарослях — человек или зверь. Псы точно знали, что если поднимут ложную тревогу, то будут наказаны. Поэтому они лишь настороженно смотрели в ту сторону, где притаились Итти и Силим, готовые в любой момент пустить в ход свои луки.

До этого псы лежали в тенечке, высунув языки, — солнце уже начало припекать. Собственно говоря, как и трое солдат. Урарты что-то меланхолично жевали и пребывали в состоянии полного умиротворения и покоя, благо погода и обстановка соответствовали. Сменить их должны были после полудня, ночь выдалась прохладной, и солдаты наконец могли отдохнуть, избавившись от нотаций своего командира, который не давал им покоя в ночное время, бдительно следя за тем, чтобы они не дремали на посту.

Командир сторожевого охранения был ветераном, немало повоевавшим на своем веку, поэтому «тишь да гладь», окунувшая горы в полупрозрачную розоватую дымку, не ослабила его внимания. Как и многие профессиональные воины, он полагался на свою интуицию. Он еще не замечал реакции сторожевых псов, так как отошел от солдат подальше и, забравшись на высокий валун, с беспокойством осматривал окрестности — насколько мог видеть.

Медлить было опасно. Эрибу поднял руку — это был сигнал к началу атаки. Его лучники расположились неподалеку, поэтому хорошо видели своего раб-эширте. Теперь от них зависело многое. Эрибу не сомневался, что Итти и Силим все сделают как должно, тем не менее тревога не отпускала его, царапая острыми когтями по сердцу. Где-то что-то было не так…

Он долго наблюдал за солдатами, несколько раз пересчитывал, чтобы убедиться в их количестве, и все равно его смущало то обстоятельство, что командиры урартов послали в передовое охранение всего четверых солдат. Этого просто не могло быть! Пост был чересчур важным, и вчетвером защитить его в случае неожиданного нападения, конечно же, невозможно.

Тем не менее личный состав сторожевого поста был, что называется, налицо. Скорее всего, урарты надеялись на сильно развитое чутье своих звероподобных псов. Их басовитый лай глубокое ущелье свободно могло донести до бивака армии. А в горах все звуки усиливаются и возвращаются длительным эхом. К тому же Эрибу был уверен, что неподалеку находится еще один пост — для подстраховки. Проверить свое предположение он не рискнул — незачем. Ему теперь нужен был лишь «язык», и он возьмет его любой ценой!

Итти и Силим всегда отличались меткостью. Эрибу знал, кого брать в поиск. Псы легли первыми, и только один из них жалобно взвизгнул; правда, тихо. Участь солдат была не менее трагична. Никто из них не успел даже понять, что случилось. Третий урарт лишь рот открыл от изумления, когда в горле его приятели, с которым он как раз беседовал, неожиданно выросла стрела. Он попытался крикнуть, но голос перестал ему повиноваться, а в следующее мгновение стрела Силима вошла бедолаге точно в правый глаз.

Ветеран, услышав позади подозрительный шум, крутанулся на месте и, увидев, что случилось с солдатами, первым делом выхватил свой меч из ножен. Это было инстинктивное движение, отработанное годами воинской службы. А уж потом он открыл рот, чтобы поднять тревогу, но не успел.

Эрибу вырос перед ним, словно из-под земли. Под его страшным взглядом командир охранения застыл, как лягушка перед змеей. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и не мог говорить.

— Спускайся! — приказал Эрибу, для большей убедительности сделав соответствующий жест.

Урарт повиновался и тяжело спрыгнул на землю. Эрибу отобрал у него меч и кинжал, а затем сноровисто связал ему руки. Все это время ветеран пытался порвать наброшенную на него колдовскую сеть.