Изгой. Часть первая

И всю эту канитель я решил выложить этой незнакомой девушке, и прямо сейчас?! Ахринеть! Каким же продуманным я буду выглядеть, с таким багажом претензий.

Короче, понял я, что сказать-то мне и нечего. Да и просить-то мне тоже, вообще-то, не о чем. Я и пешком дойду до дома – бешеной собаке и семь вёрст не крюк, как говорится. А то просто, выйду на трассу и проголосую, а там… Ну, вдруг повезёт? Нет, конечно договариваться придётся, мол, довези, оплата по месту, я отвечаю, и всё такое прочее – сам, в недавнем прошлом, таксист и знаю, и тем не менее, такие-то действия как раз и будут, и простыми, и правильными…

Мои мысленные, аналитические экскурсы, наверное, отразились на моём лице, а мгновение, скорее всего, затянулось. Синеглазая незнакомка, убрав козырёк из ладони, опустила руку и приподняла лицо, Чуть сморщила прямой носик и, подперев округлым, слегка выступающим подбородком нижнюю губу, шире распахнула глаза. Усмешливо спросила:

– До города довезти, что ли?

Фраза, по-одесски, шаркнула по душе, непроизвольно вызвав в ней облегчение, и я перестал себя чувствовать тем, чем начал ощущать себя ещё пару минут тому назад – кирзовой заплаткой, на шёлковой ткани. Я поднял глаза:

– Вы уж извините, но… Хотелось бы. Но у меня денег нет… Сейчас, при себе нет, Но на месте я всё оплачу!

– Да ладно. – девушка ответила легко и махнула ладошкой.

Развернулась на крепких, плавной полноты и ровных ногах, прикрытых лёгкими шортами лишь на одну треть и, немного повернув голову, сказала;

– Тогда услуга за услугу. Поможете цемент перенести?

– Да не вопрос.

– Ну и здорово. И… давай на ты. А то всё выкаем… Как звать-то?

Решив, что несмотря на мой возраст, представляться полным именем не нужно, потому что в данном случае я ей не начальник, представился:

– Илья. – и добавил: – Просто… Илья.

Девушка коротко засмеялась:

– О, как. А меня Дашей зовут… И тоже просто. Вот эти. – и она кивнула внутрь открытого багажника. – Вдвоём-то мы быстро.

Вытащила из нагрудного кармашка, то ли рубашки с коротким рукавом, то ли блузки – что-то бесформенное и по-летнему лёгкое, рабочие, матерчатые перчатки и встряхнула…

Четыре мешка – два сверху, два снизу. На каждом надет ещё мешок из целлофана – такие ещё используются при уборке мусора, с завёрнутыми и прихваченными скотчем, свободными краями:

– А точно, цемент-то…

Даша несколько недоумённо вскинула на меня глаза и, снова посмотрев на мешки, неуверенно произнесла:

– Ну-у… да. – и тут же, махнув рукой, добавила. – Ой! Да всё равно. Меня попросили. Вот, как есть, загрузили… Тяжеленные, всё равно, хоть что там. Сказали, что цемент… Ну что? Давай?

Но у меня вдруг возникла мысль о другом решении и, тут же появилось и любопытство, а так ли это будет на самом деле:

– Погоди-ка, Даш. – и опережая её действия, я аккуратно её оттеснил.

Схватив верхний мешок за угол и дёрнув его вверх и на себя, я понял, что целлофан в руке не скользит – имел такое опасение, а самое главное, что я легко справляюсь с этим весом, хотя его и чувствую – килограмм пятьдесят, не меньше. В момент перехватил и пристроил его себе под мышку. Свободной рукой потянулся за вторым, схватил за край и приподнял. Не давая мешку упасть и одновременно с этим, просовывая руку снизу, я добрался до его середины. Поднял на ладони, соблюдая равновесие и… вот он уже и с другого боку. Даша удивлённо воскликнула:

– Ой! Да, ты…

Но в этот миг я развернулся и ей пришлось посторониться. А когда я пошёл к воротам она, не произнося ни слова, просто пошла следом. Внутри торопливо определила конкретное место:

– Ставь… Ой! Да быстрее же ты ставь… Ну… Да, куда-нибудь!

Бокс, практически, был пустым – всего четыре чёрных, больших пакета у дальней стенки. И я поставил мешки, что называется, на попа, почти рядом с воротами. В момент развернулся и скорым шагом пошёл за следующими… И эти мешки я определил рядом с первыми…

Уже возле машины, у открытого зева багажника, Даша, достав откуда-то из недр салона щётку, с озабоченным видом, уже по-свойски дёргая меня за руки и за плечи, разворачивая для лучшего обзора, осмотрела на мне одежду и, даже, кое-где стряхнула цементную пыль…

Я же, за этот короткий промежуток времени, просто стоял, как болванчик и безропотно подчинялся Дашиным понуканиям, отдавая все внутренние силы только одному процессу – я нагло на неё пялился. Пялился на её высокую грудь, на её высокие и широкие бёдра, на то, как она плавно двигалась. Даже оценил тонкость, изящество её щиколоток, вкупе со стопами, размера, эдак… тридцать девятого, при росте в сто шестьдесят пять… семь сантиметров, отстранённо прокрутив мысль, что мол, на земле она стоит устойчиво, даже если бы была и в босоножках на высоком каблуке – сейчас-то в тапочках…