Избранное - Романы. Повесть. Рассказы

Идейно-тематически и стилистически близкими оказались романы «Холостяки» (1960) и «Девушки скромного достатка» (1963), и, конечно же, не потому, что персонажи первого по преимуществу неженатые мужчины, а во втором действуют в основном незамужние женщины. Структурно оба романа повторяют «Утешителей»: вновь последовательность эпизодов, связанных достаточно произвольно, немало комичных, экстравагантных персонажей, едких, язвительных авторских суждений, но цельная сатирическая картина не складывается.

Опубликованный в 1965 году роман «Ворота Мандельбаум» ознаменовал временный отход писательницы от сатиры, хотя в нем немало комичных ситуаций и персонажей, поданных в ироническом ключе. Сюжетной основой романа служит посещение принявшей католичество Барбары Воган христианских святынь Иерусалима, который в то время был поделен на две части — иорданскую и израильскую. Хотя со многими оценками Барбары, по-видимому выражающей отчасти точку зрения самой писательницы, мы не можем согласиться, она не умолчала о главном — простые израильтяне и арабы не испытывают друг к другу никакой враждебности и искренне хотели бы жить в мире. Теория и практика воинствующего сионизма и национализма оставляют широкие народные массы равнодушными.

Дисгармонию между личностным началом и социальной функцией индивида в современной капиталистической действительности обнажает роман «На публику» (1968). Образцово-показательную супружескую пару, Фредерика и Аннабел Кристофер, не связывает ничего, кроме рекламного образа «на публику», они послушно играют иллюзию семейного счастья, и Аннабел с трудом расстается с ней и после гибели Фредерика, покончившего с собой с единственной целью — разрушить здание ее успеха. «На публику» вряд ли можно определенно назвать произведением сатирическим, но доминирующей интонацией и в нем продолжает оставаться откровенно ироническая: «По натуре Фредерик был интеллектуалом вообще, интеллектуалом без определенных занятий. Возможно, счастливейшими часами в его жизни были те, которые он проводил за чтением различных произведений на тему «Пляска смерти» или делая пометки на полях сочинений Стриндберга...»

Тусклая бездарность, претендующая на то, чтобы считаться интеллектуалом и творческой личностью, в полном бездействии созерцающая свой мнимый талант, будто бы не встречающий понимания у ограниченных мещан, — тип в эпоху массовизации искусства достаточно распространенный, отдельные его модификации встречаются в так называемой окололитературной или околотеатральной среде. Спарк холодновато и точно препарирует мелкую душонку Фредерика, до краев заполненную жгучей завистью к успехам жены.

Причудливой и жестокой фантазией проникнуты три вещи начала 70-х годов: «Место водителя» (1970), «Не беспокоить» (1971) и «Теплица на берегу Ист-Ривер» (1973). Вымысел и фантазия в них призваны еще более рельефно оттенить бездуховность и трагизм современного капиталистического общества. Героиня «Места водителя» Лиз отправляется в отпуск с единственной целью — быть убитой, ибо ее чиновническая жизнь безрадостна, невыносима. В романе «Не беспокоить» хитрые, образованные и разбитные слуги в баронском замке в Швейцарии как бы по заранее написанному сценарию стимулируют самоубийство своих хозяев, чтобы потом продать прессе их фотографии и мемуары, — в экстравагантной гротескной форме высмеивается нежизнеспособность современной аристократии и падкость «масс мидиа» на всевозможные кровавые истории.

Наиболее значительным произведением из трех стал роман «Теплица на берегу Ист-Ривер». Действие в нем происходит в наши дни в Нью-Йорке, хотя немалое место занимают и воспоминания о годах второй мировой войны, когда супруги Эльза и Пол сотрудничали в подразделении британской разведки, занимавшемся пропагандой на фашистскую Германию. Содержанием воспоминаний становится не прошлый опыт антифашистской борьбы, а выяснение взаимоотношений Эльзы и Пола с немецким военнопленным по имени Гельмут Киель, некоторое время работавшим на англичан в годы войны. В одном из обувных магазинов Нью-Йорка служит продавец, очень на него похожий, что вызывает у героев поток воспоминаний. Пола и сегодня занимает вопрос, была ли Эльза любовницей Киеля. Но это, так сказать, план бытовой. Есть в романе и план фантастический, игровой, события в котором разворачиваются согласно логике абсурда, скажем как в «Алисе в Стране чудес». Дело в том, что Эльза не... отбрасывает тени, что в общем-то кажется странным остальным персонажам, но не настолько странным, чтобы об этом было прилично говорить вслух. Психоаналитик Эльзы, чтобы лучше изучить свою пациентку, идет к ней работать в качестве прислуги. Действие на уровне бытовом так и не может сдвинуться с банального и бесконечного супружеского выяснения отношений, но в плане фантастически-условном стремительно летит к развязке.