Избранное - Романы. Повесть. Рассказы

— Я позвоню в зоомагазин, — сказала Дафна, — и попрошу взять ее обратно. Как ты думаешь. Грета Касс подаст на меня в суд?

— Ей не на что рассчитывать, — сказал Крот. — Выбрось все это из головы.

На следующее утро Дафна уже от своих позвонила в зоомагазин.

— Говорит миссис Касс, — сказала она насморочным голосом. — Вчера я купила у вас волнистого попугайчика. Смешно сказать, но я забыла, сколько он стоил — может, вы напомните, чтобы я записала у себя?

— Миссис Грета Касс?

— Совершенно верно.

— Мне кажется, мы не продавали вам вчера никакого попугайчика, миссис Касс. Подождите у телефона, я уточню.

Немного спустя в трубке раздался другой, более начальственный голос.

— Вы спрашивали насчет волнистого попугайчика, миссис Касс?

— Да, я купила его вчера, — сказала Дафна в нос.

— Но не в нашем магазине, миссис Касс... Кстати, миссис Касс...

— Да? — прогнусавила Дафна.

— Раз уж вы позвонили, я хочу напомнить, что за вами долг.

— Я помню. Сколько там? Я пришлю чек.

— Восемьдесят гиней — вместе с карликовым пуделем, разумеется.

— Я понимаю. А сколько стоил пудель? Я очень бестолковая в делах.

— Пудель стоил шестьдесят гиней. Остальное числится за вами с прошлого октября...

— Благодарю вас. Я полностью вам доверяю. Я пришлю чек.

— Я знаю: ты украла эту птицу, — сказала тетя Сара, пихнув клетку.

— Нет, — сказала Дафна. — Я заплатила за нее.

Весной 1947 года Линда умерла от болезни крови. На похоронах к Дафне подошел невысокий мужчина лет сорока пяти. Это был Мартин Гринди, тот адвокат, которого любила Линда. Он вручил Дафне свою визитную карточку.

— Может, вы как-нибудь подъедете, вспомним Линду?

— Обязательно.

— Может, на будущей неделе?

— Я все время в школе. Когда кончатся занятия, я вам напишу.

Она написала ему в пасхальные каникулы, и через несколько дней они встретились и вместе позавтракали.

— Мне так не хватает Линды, — сказал он.

— Я вас понимаю.

— Неприятнее всего, что я женат.

Она нашла его привлекательным и поняла, почему Линда так дорожила встречами с ним.

К лету она возместила Мартину утрату Линды. Они встречались в Лондоне в конце недели, а когда в школе начались каникулы, встречались чаще.

Дафна работала учительницей в частной школе в Хенли. Жила она с Пубой и средних лет домоправительницей, которую удалось удержать, поскольку старая прислуга, Клара, умерла, а тетю Сару сплавили в богадельню.

Крот женился, и Дафна грустила, что он не наезжает, как прежде, и не балует ее долгими автомобильными прогулками. До встречи с Мартином Гринди разнообразие в ее жизнь вносил только приходящий учитель рисования, дважды в неделю появлявшийся в школе.

Жена Мартина была несколькими годами старше его, жила в Суррее и страдала нервным расстройством.

— Развод исключается, — сказал Мартин. — Жена против по религиозным соображениям, и, хотя я их не разделяю, я чувствую ответственность за нее.

— Понятно.

Они встречались у него на квартире в Кенсингтоне. Стояла жара. Они купались в Серпантине {71}.

Когда у жены наступало ухудшение, его вызывали в деревню. Дафна отсиживалась в квартире либо ходила по магазинам.

— В этом году, — говорил Мартин, — она совсем расклеилась. Но если в будущем году ей станет получше, я, может быть, свожу тебя в Австрию.

— В будущем году, — говорила она, — мне будет пора возвращаться в Африку.

«У Старого Тейса был удар, — писал ей недавно Чаката. — Сейчас он оправился, но соображает очень плохо». Последнее время Чаката, казалось, не особенно рассчитывал на ее возвращение. Дафна терялась, потому что раньше, сообщая домашние новости, он непременно прибавлял: «Ты застанешь много перемен, когда вернешься» или «Там новый врач. Он тебе понравится» — это уже из происшествий в дорпе. А в последнем письме Чаката писал: «В области образования наметились перемены. Ты увидишь, как далеко зашло дело, если вернешься». Временами ей казалось, что у Чакаты начинает шалить память. «Я стараюсь с наибольшей пользой провести здесь время, — писала она, — но поездки стоят очень дорого. Вряд ли я смогу хоть чуточку посмотреть Европу на обратном пути». В ответном письме Чаката ни словом не обмолвился о Европе, а написал: «Старый Тейс все время сидит на веранде. Бедняга, от него уже нет никакого вреда. В общем, грустное зрелище».

В конце лета любовник Дафны повез жену в Торки {72}. Несколько дней Дафна в одиночестве слонялась по улицам, потом уехала к Пубе. Она водила старика гулять. Попросила у него взаймы денег, чтобы на неделю съездить в Париж. Тот сказал, что не видит в этом никакого смысла. На другой день домоправительница сказала, что есть желающий купить ее пуделя за тридцать фунтов. Но Дафна уже привязалась к собаке. Она отвергла предложение и написала любовнику в Торки, прося у него взаймы, чтобы съездить в Париж. От Мартина пришла открытка, где не было ни слова о ее просьбе. «Будь в Лондоне в начале октября», — писал он.

В начале октября начались занятия в школе. В первую же неделю в деревне объявилась жена Мартина и потребовала от Пубы открыть местонахождение Дафны. Тот направил ее в школу, она явилась туда и устроила Дафне скандал.