Избранное - Романы. Повесть. Рассказы

Лучшие произведения Спарк, как уже говорилось, продолжают традицию английского сатирического романа. О приверженности ее реализму свидетельствует интервью, данное известному критику Фрэнку Кермоуду еще в 1963 году, когда бурно дискутировались «автоматическое письмо» и «бессознательные побуждения творческого процесса». Спарк сказала: «Я считаю, что правильнее всего писать совершенно сознательно, и пусть бессознательное само о себе заботится, если, конечно, оно существует, о чем мы знать не можем. Если бы мы о нем знали, оно бы не было бессознательным». В том же интервью она формулирует свое понимание необходимой правдивости литературы: «Я не претендую на то, что мои романы правдивы, они, конечно, выдуманы, но так, что в них проступает некая правда».

В большинстве книг Спарк звучит суровая, нелицеприятная правда о мире, который ее окружает и который жесток, несправедлив и бездуховен.

Г. Анджапаридзе

Memento mori — Перевод В. Муравьева Muriel Spark. Memento Mori: — London, 1959

Как быть мне с этим дряхлым безобразьем —

О, сердце изнуренное! — с издевкой,

С привязанной, как к песьему хвосту,

Ко мне — жестянкой возраста?

У. Б. Йейтс. Твердыня

О, сколь достопочтенны, преподобны

Все старцы кажутся! Взаправду херувимы!

Т. Трагерн. Столетия медитации

Каковы суть четыре последние достоверности, о которых надлежит всегда помнить?

Четыре последние достоверности суть Смерть, Страшный суд, Ад и Рай.

Начальный Катехизис

Глава первая

Дама {4} Летти перезарядила авторучку и продолжила:

«Думается, ты с течением времени столь же блестяще освоишь более тебе созвучную тему. В наши дни, омраченные «холодной войной», право же, необходимо вознестись над нынешними туманами и сумраками в область кристальной чистоты».

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, и он — этого-то она и боялась — успел сказать — отчеканить — свое. В ответ на ужасающе знакомую фразу она выговорила:

— Кто, кто это говорит, кто у телефона?

Но голос и нынче, в девятый раз, смолк и сменился гудками.

Дама Летти позвонила, как ей было велено, помощнику инспектора.

— Опять то же самое, — сказала она.

— Так, ясно. Время заметили?

— Ну буквально минуту назад.

— И те же слова?

— Да, — сказала она, — те же самые. У вас, несомненно, имеются в распоряжении способы обнаружить...

— Да, дама Летти, будьте уверены, он от нас не уйдет.

Через минуту-другую дама Летти позвонила своему брату Годфри.

— Годфри, опять то же самое.

— Сейчас я за тобой заеду, Летти, — сказал он. — Ты у нас переночуешь.

— Вздор. Мне ничего не грозит. Безобразие, и не более того.

— Что он сказал?

— Те же слова. И очень спокойно, без всякой угрозы. Он, конечно, сумасшедший. Не знаю уж, о чем думает полиция, спят они там все, что ли. Шесть недель без малого это продолжается.

— Абсолютно то же самое?

— Да, абсолютно: «Помните, что вас ждет смерть». И ни слова больше.

— Маньяк какой-то, — сказал Годфри.

*

Жена Годфри Чармиан сидела прикрыв глаза и располагала свои мысли в алфавитном порядке, который, сказал Годфри, все-таки лучше, чем полный беспорядок, а то ведь в мыслях у нее не осталось ни логики, ни хронологии. Чармиан было восемьдесят пять лет. Как-то недавно у них побывал журналист из еженедельника. Помнится, Годфри читал ей потом статью этого молодого человека:

«...У камина сидела хрупкая пожилая леди, которая в свое время сотрясала литературный мир, чудом оставив Темзу в берегах... Невзирая на свой преклонный возраст, эта женщина — олицетворение легенды — находится в расцвете сил».

Чармиан почувствовала, что засыпает, и сказала горничной, которая раскладывала журналы на длинном дубовом столике у окна:

— Тэйлор, я, пожалуй, немного вздремну. Позвоните в больницу святого Марка, скажите — да, приеду.

Тут как раз вошел Годфри в плаще, держа шляпу на отлете.

— Ты что говоришь? — сказал он.

— Ой, Годфри, как ты меня напугал.

— «Тэйлор», — повторил он, — «святого Марка»... Будто не видишь, что здесь нет никакой Тэйлор, и ты, заметь, не в Венеции — тоже мне, святой Марк!

— Поди обогрейся у камина, — сказала она: она думала, что он вернулся с улицы, — и сними плащ.

— Я, наоборот, собираюсь на улицу, — сказал он. — Поеду привезу Летти, она у нас переночует. Ей опять не дает покоя этот невесть кто со своими дурацкими звонками.

— А к нам, помнишь, на днях звонил и приходил очень милый молодой человек, — сказала Чармиан.

— Какой молодой человек?

— Из газеты. Который написал...

— Это было пять лет и два месяца тому назад, —сказал Годфри.