Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории

⁶⁰ В 1925 г. А. А. Федоров-Давыдов (1900–1968) написал «Марксистскую историю изобразительных искусств», где резко отозвался о теории искусства Ф. И. Шмита. В ответ на критику Ф. Шмит написал статью «Новая теория искусства», которая, к сожалению, не была опубликована. (См.: Федоров-Давыдов А. А. Марксистская история изобразительных искусств. Методологические и историографические очерки. Иваново-Вознесенск. 1925; Шмит Ф. И. О марксистском искусствознании // Санкт-Петербургский Архив ИИМК РАН, Ф. 55, д. № 14, Л. 1–9). «Схватка» между Ф. Шмитом и «молодыми» марксистами затянулась надолго. В защиту Ф. Шмита выступил нарком Просвещения А. В. Луначарский. В одной из своих статей А. В. Луначарский назидательно замечает автору «Марксистской истории изобразительных искусств» о том, что «теория Ф. И. Шмита отнюдь не уступает заграничным теориям искусств» Кон-Винера и Деоны и выражает сожаление по поводу того, что «молодой марксист ею пренебрегает». (См.: Луначарский А. В. Марксистская история изобразительных искусств // Луначарский об искусстве. М., 1977. Т. 2. С. 156).

⁶¹ Такое деление музея сохранялось до 1934 г., когда А. А. Федоров-Давыдов ушел из Галереи. См.: История отдела древнерусского искусства Третьяковской галереи. 27. 10. 2010 13:39 Режим доступа http://schooll062.ru/ index.php/home/l-muz-history/2-old-history.

⁶² В 1934 г. Ф. Шмит работал внештатным сотрудником Акмолинского краеведческого музея. В 1936 г. написал в Ташкенте путеводитель по картинной галерее УЗМИ, подготовил экспозицию картинной галереи.

⁶³ Как считает д.и.н. Е. А. Поправко, начало 30-х годов ознаменовало четвертый этап в развитии музейного дела в России, который продлился до 60-х гг. XX века: «Идеологические факторы приобретают все большее значение в советском музейном деле с 1930 г., с которого можно начинать четвертый этап в развитии советского музейного дела, продолжавшийся до начала 1960-х годов…Единая система руководства музеями, созданная в начале 1920-х – 1930-е годы перестала существовать. Музейные работники пытались сопротивляться подобного рода практике, но волна репрессий, обрушившаяся на страну в конце 1920-х – 1930-е годы, не миновала и музейную интеллигенцию. Старым специалистам предъявлялись обвинения в контрреволюции, срыве заданий пятилеток, саботаже и т. и…Первый музейный съезд в своих решениях обозначил старых специалистов как «людской хлам», которому, наряду с «хламом» предметным, не место в советском музее. Однако и новые советские кадры уже в конце 1930-х годов стали жертвами репрессивной политики – директор музея Революции Я. С. Ганецкий, редактор «Советского музея» И. К. Луппол и др. Заложенные в конце 1920-х – 1930-е годы представления о роли и месте музея в обществе, науке и культуре долго не пересматривались и определили взгляды на этот социальный институт вплоть до 1960—1970-х годов, сказывались и позже – до конца советского периода, до начала 1990-х годов – на отношении к музею». См.: Поправко Е. А. История музейного дела в России // Музееведение / Учебное пособие. Владивосток, 2005. Режим доступа http;//abc.vysu.ru/Books/muzeebed/page0004.asp.

⁶⁴Шмит П. Ф. Жизнь Федора Ивановича Шмита. Воспоминания дочери. Машинописная рукопись (копия). Л., 1977 // Личный архив Сыченковой Л. А. С. 144–145.