Избавление

А раз в полгода, во время очередной Инициации, неизменно покидал Академию, запираясь в собственной башне, как одинокий ворон в своем неприступном гнезде. Опустошенный. Подавленный. Молчаливый. Уходил и долгую ночь, когда вокруг царили радость и блаженство, неотрывно следил за тем, как трепещет на ветру его слабая свеча - единственное, что еще напоминало о прошлом. И единственное, что еще держало его на этом свете. Его собственное пламя. Слабый отголосок когда-то бушевавшего пожара. Жалкий огрызок некогда имевшихся чувств. Когда этот свет погаснет, умрет и он. Когда пришедший ветер вернет забытые воспоминания и связанную с ними боль, он тоже быстро исчезнет. Пропадет, как загашенная холодным воздухом свечка. Просто это случится немного позже ушедшей Эиталле. На несколько лет. Или десятилетий. Но непременно случится. Когда-нибудь, когда договор с лером Альварисом подойдет к концу и истечет срок данного им обещания.

- Семь лет, - звучал в эти ночи в его голове тихий голос учителя. - Сумей удержаться семь лет, и тогда ты успокоишься. Семь - важное число в жизни мага. Обычно во столько просыпается наш дар, столько мы учимся, столько познаем свою силу. И несколько раз по столько живем, как правило, умирая в годы, кратные семи: в двадцать один, сорок девять, семьдесят, девяносто один, сто сорок, триста пятьдесят... таковы законы нашего мира, Викран. Но тебе, поверь, еще рано познавать их настолько близко...

И бывший Охранитель, поверив мудрому наставнику, терпеливо ждал. Ждал и безразлично жил, безропотно подчиняясь судьбе, ровно до тех пор, пока на него не свалился новый рок - необычная ученица, умеющая разговаривать с игольником и способная заставить ревнивый листовик покорно сносить присутствие других растений.

В первый день он не понял, отчего вдруг взгляд сам собой задержался на ее длинных светлых волосах. Не услышал намека беспокойно екнувшего сердца. Не нашел в ее глазах прежнего света и не узнал ее изменившегося лица.

Семь лет прошло. Семь долгих лет. Она выросла, вытянулась, оформилась, превратившись из маленькой девочки в красивую молодую девушку. Ее золотые волосы выцвели за эти годы, потому что слишком долго не видели солнца. Загорелая прежде кожа резко побледнела. Глаза потеряли прежнюю синеву, немного поблекнув и чуть сменив оттенок, а черты лица утратили детское очарование, став ярче, выразительнее, привлекательнее и... другими. Они стали совсем другими. Настолько, что никто бы не узнал, если бы видел ее семь лет назад. Может, только родная мать и поняла бы ошеломительную правду. Да и то, наверное, не сразу.

А потом появился метаморф, и эта новость надолго затмила собой все остальное. Прочно выбила его из колеи, отвлекла внимание от других деталей, заставила сосредоточиться и позабыть про смутно знакомый аромат ее кожи, неуловимо пробивающийся из-под сильного запаха неотрывно бдящего зверька. Этот маленький мудрец трепетно берег свою хозяйку от всего враждебного. Неустанно следил. Почти не отходил от нее, каждый день старательно помечая своим запахом и именно этим сбивая с толку. Он обманул всех. Даже лера Альвариса. И даже чуткий волчий нос, не умеющий ошибаться.

Викран не знал, что за чудо заставило смертельно опасный и непримиримый игольник отдавать этой девочке свою силу. Он слышал отголоски этой странной магии, но долго не мог поверить. Чувствовал удивление и странную задумчивость учителя, но тогда еще не понимал причины. А потом задумался и сам: ее глаза, странный, тревожащий душу запах, взрослый метаморф, которому просто неоткуда было взяться, необъяснимо покладистый игольник, послушный листовик... слишком много совпадений и знаков, впрямую указывающих на Занд. Слишком много сомнений и просто бездна всевозможных загадок.

Желая разобраться, в чем дело, он отправил к первокурсникам Бриера, заранее предупредив Цербера, куда и с кем определить ничего не подозревающего ученика. Он осторожно расспрашивал словоохотливого подопечного, раз за разом убеждаясь, что метаморф действительно нашел себе хозяйку. Он незримо присутствовал в кабинете

директора, когда тот ласково беседовал с необычной ученицей. Пристально наблюдал за поведением Иголочки. Тщательно отслеживал проделки шаловливого листовика. Раз за разом поражался его необъяснимой покладистости и все время сомневался: так ли хорошо он знает Занд? Так ли верно смог его понять?

А потом наткнулся в Волчьем Лесу на необычную волчицу и озадачился еще больше.

Для простого метаморфа она была слишком крупна и подозрительно разумна. Она долгое время хорошо скрывалась. Чересчур легко обманула Керга, после чего очень уж удачно столкнулась с Дакралом, а потом сумела уйти от непримиримых вампов живой и невредимой. Он выследил ее, умело загнал в тщательно продуманную ловушку. Опасаясь, что метаморф может вырваться из-под контроля неопытной хозяйки, которую просто некому было обучать, прижал к реке... а потом напоролся на разъяренную никсу и впервые за много лет почувствовал, что снова боится.