Читаем Из записок бывшего крепостного человека полностью

— Но крестьяне ведь ваши, а купец чужой. Возможно было бы эти сто рублей возвратить, наложив на них оброк по одному рублю на душу.

— Охота мне ещё возиться с ними. К тому же я у тебя об этом не спрашивала и в советах не нуждаюсь.

Я молча ушёл. Вот тебе и доброта.

Читаю о жизни Байрона[80]. Характер и личность его мне не понравились. Во всех его действиях проявляется что-то демоническое. Навёл на меня тоску. Читал статью Толстого о дворовых людях[81]. Пишет, что господа с каждым поколением видоизменяются, а дворовые должны быть неизменного типа.

Хотел было написать ему по поводу этой статьи, думал целый вечер; но помешали — ничего не написал.

Читал Аксакова и затем Искандера[82] «Полярную звезду», которая издаётся в Лондоне и которую можно достать у студентов.

Барыня купила дом у Спиридонова за 18 500 рублей. Очень много работы по перевозке вещей и устройству в новом доме.

В новом доме нас обновили. В окно залез ночью вор и обокрал. Барыня ходит недовольная. И по устройству дома много трат и много разных вопросов по вотчинам. Являлись старосты с планами, с которыми ведут переговоры предводители дворянства. На меня напало религиозное настроение. Я сижу один в комнате и смотрю на картину, изображающую старца Серафима, выходящего из келии и дающего кусок хлеба медведю. Хотелось бы убежать в пустыню, молиться Богу и быть свободным от господ, и от всех людей, и от страстей.

<p>13</p>татьянин день/ речь Погодина / сбор в пользу недостаточных студентов / толки о реформах / объявление манифеста об освобождении крестьян / рассуждения по поводу освобождения / грубый разговор с барыней / Погодин / приветственная речь государю/уход от барыни студенческие беспорядки

12 января 1861 года, в день Татьяны и основания Московского университета, я в качестве официанта прислуживал на обеде в Благородном собрании. Когда стол был накрыт, распорядились положить на некоторые стулья длинные белые листы. Я посмотрел и увидел, что на них написаны имена М. П. Погодина, Дмитриева, Назарова, Кетчера и др[83]. В три часа дня начался съезд. После закуски сели обедать. После первого блюда подали шампанское. М. П. Погодин взял бокал, встал и произнёс речь. Я забыл своё дело и превратился весь в слух и внимание.

Помню, Погодин начал свою речь так: «Почтенное общество, собравшееся ныне сюда, предложило мне сказать слово. Признаюсь, что я не помню, чтобы я когда-нибудь так затруднялся в выборе слов для выражения моей мысли».

Затем он начал говорить о деятельности Государя Императора, о разных преобразованиях и о решении его освободить крестьян из крепостной зависимости. Окончил он так: «Вот у меня в руках стихи нашего вещего поэта Пушкина, стихи, которые сорок лет лежали под спудом и которые теперь мы имеем полное право вскрыть:

Увижу ль, о друзья, народ неугнетенныйИ рабство, павшее по манию царя.И над отечеством свободы просвещеннойВзойдет ли наконец прекрасная заря.[84]

Заря восходит, милостивые государи, несмотря на облака, порою пробегающие по горизонту, но это неизбежно во всякое переходное время. Заря восходит. Поднимем же дружно наши бокалы за здравие того, который с такой энергией трудился на поприще благотворных реформ. За здравие благочестивейшего нашего Государя Императора Александра Николаевича. Ура!»

Громкое «ура» огласило залу. Грянула музыка.

Потом говорили Дмитриев и Назаров. Профессор Бабст говорил о взаимной связи между всеми русскими университетами, прочитал телеграммы, присланные другими университетами, и поднял бокал за процветание науки во всех русских университетах. После обеда Кашевский сыграл на рояле русскую симфонию.

Под впечатлением чудной, чарующей музыки, под влиянием речей я чувствовал себя другим человеком. Мне казалось, что я расту, увеличиваюсь. Я дрожал, по жилам пробегал огонь. Я как-то поумнел, просветлел, перед моими глазами открывался какой-то широкий светлый горизонт. Мои мысли, моя душа сливались со всеми одними и теми же желаниями и надеждами…

Вдруг неожиданный толчок в бок сбросил меня с неба на землю и заставил вспомнить, что я не студент, а официант.

Меня толкнул Кузьмич и сказал: «Собирай серебро и проверь. Да смотри, чтобы кто не украл двух бутылок шампанского, которые я стащил и спрятал за бюст».

В это время кто-то предложил собрать лепту в пользу бедных студентов. Один из присутствующих стал обходить всех с подносом, и в пять минут собрано до трёх тысяч рублей.

Погодин, хромая, подошёл к столу, взобрался на него и громко сказал: «Почтенные жертвователи, благодарю вас от лица жаждущих просвещения бедняков. Благодарю добрых людей, так сочувственно откликающихся на всякую благую мысль».

Толпа, окружавшая стол, кричала «ура».

2 февраля прислуживал на обеде у Н. А. Усова.

Гостей было сорок пять человек. Много спорили и кричали по поводу новых реформ. Одни хвалили, другие хулили.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической литературы

Московский сборник
Московский сборник

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. К. С. Победоносцев (1827–1907) занимал пост обер-прокурора Священного Синода – высшего коллегиального органа управления Русской Православной Церкви. Сухой, строгий моралист, женатый на женщине намного моложе себя, вдохновил Л. Н. Толстого на создание образа Алексея Каренина, мужа Анны (роман «Анна Каренина»). «Московский сборник» Победоносцева охватывает различные аспекты общественной жизни: суды, религию, медицину, семейные отношения, власть, политику и государственное устройство.

Константин Петрович Победоносцев

Публицистика / Государство и право / История / Обществознание, социология / Религиоведение
Ленин и его семья (Ульяновы)
Ленин и его семья (Ульяновы)

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. Об Ульяновых из Симбирска писали многие авторы, но не каждый из них смог удержаться от пристрастного возвеличивания семьи В.И.Ленина. В числе исключений оказался российский социал-демократ, меньшевик Г. А. Соломон (Исецкий). Он впервые познакомился с Ульяновыми в 1898 году, по рекомендации одного из соратников Ленина. Соломон описывает особенности семейного уклада, черты характера и поступки, которые мало упоминались либо игнорировались в официальной советской литературе.

Георгий Александрович Соломон (Исецкий)

Самиздат, сетевая литература
Мальтийская цепь
Мальтийская цепь

«Памятники исторической литературы» — новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого.В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории.Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок.«Мальтийская цепь» — роман известного русского писателя Михаила Николаевича Волконского (1860–1917).В центре романа «Мальтийская цепь» — итальянский аристократ Литта, душой и телом преданный своему делу. Однажды, находясь на борту корабля «Пелегрино» в Неаполе, он замечает русскую княжну Скавронскую. Пораженный красотой девушки, он немедленно признается ей в своих чувствах, но обет безбрачия, данный им братству, препятствует их воссоединению. К тому же княжну ждет муж, оставленный ею в Петербурге. Как преодолеют влюбленные эту череду преград?

Михаил Николаевич Волконский

Проза / Историческая проза
Энума элиш
Энума элиш

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок.«Энума элиш» – легендарный вавилоно-аккадский эпос, повествующий о сотворении мира. Это своеобразный космогонический миф, в основу которого легло представление о происхождении Вселенной у народов Месопотамии, а также иерархическое строение вавилонской религии, где верховный бог Мардук в сражении с гидрой Тиамат, создавшей мировой океан, побеждает…

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Мифы. Легенды. Эпос

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии