Из современных проблем Церкви

Либерально–протестантские богословы типа Гарнака обычно обвиняли Церковь в том, что она заменила этическое христианство доктринальным. Конечно, кое в чем они были правы. Жестокость догматических споров и связанные с ними события, а также преследование еретиков в последующие века показали, как далеко от Евангелия способен увести доктринализм. Мы можем только радоваться, что теперь многие католики, православные и другие христиане умеют ценить дух и нравственную высоту тех, с кем они расходятся во мнениях. Сотрудничество в области этической, которое осуществляет ВСЦ, есть добрый признак. Но в то же время именно его деятельность имеет в себе опасность размывания вероучения, которое лишает христианство его силы. Ведь все св. Писание, включая Евангелие, говорит о конкретной вере в Откровение, воплощаемой в догматах. Вера есть вид познания, и поэтому в ней огромную роль играет постижение истины. Если она вытесняется этикой, все теряет очертания и грозит распылиться. Разве не правы были люди Ветхого Завета, когда отстаивали учение о едином Боге против язычества, разве не правы были Отцы Церкви, когда противились посягательствам ересей умалить или упразднить учение о Богочеловечестве? Ведь спор шел не о нравственных принципах. Они могут быть и вне христианства. Само же оно есть путь к Богу, открывшему Себя в определенных символах. Без этих символов христианская жизнь теряет свою основу.

Естественно, здесь встает вопрос о судьбе заблуждающихся, но если мы чувствуем, что и для них есть некая мера «оправдания», то неужели Господь менее благ, нежели мы с нашими немощами? Итог я мог бы подвести любимым моим изречением из бл. Августина: «В главном — верность, в спорном — широта, во всем — любовь».

И, наконец, о «священном». С высшей точки зрения все — священно, все принадлежит Творцу. Однако есть моменты жизни, где оно присутствует особым образом. Прообраз этот дан в Библии, где ясно выражено понятие о священном как о «прорыве Бога в мир», как о Его Присутствии. Это исполнилось через явление Христа. Но цель христианства — распространение этого священного на весь мир, на всю жизнь. Отсюда космический характер восточно–христианских таинств и обрядов (освящение св. трапезы в Евхаристии, таинство брака, водоосвящение и т. д.) С этим связано и благоговейное отношение к останкам святых, ибо они, по слову апостола, — «храмы духа». На Западе, особенно в Средние века, это тоже было, но сейчас, видимо, притупилось. Рациональная, техническая цивилизация есть антипод христианской идеи освящения космоса (только Тейар [32] умел как–то соединить эти два аспекта и м. б. его идеям принадлежит большое будущее).

Вы упоминаете Фрейда, но о нем поговорим потом, когда Вы мне напишете о своем понимании отношения Церкви к миру.

Храни вас Бог в Ваших трудах и служении. Прошу молитв. Поклон друзьям.

Ваш прот. А. Мень

27/28 сентября [ 1974 г. ]

Дорогой о. Александр!

Сейчас получил ваше письмо от 23 августа. Послезавтра уезжаю в Европу, так что не скоро вы получите ответ. Тут мои друзья интересуются этими вопросами…

Письмо ваше мне надо обдумать. Я решительно не верю, что склонность к созерцанию Страстей на Западе объясняется тем, что на Западе понимают человечество Воплощенного Слова глубже, чем мы. Я часто безмолвно молюсь в храме Воскресения — то на Голгофе, то у Гроба. Часто бывает, что отхожу от Голгофы (хотя там тихо).

Драма Голгофы меня смущает, отводит от молитвенного настроения, именно потому, что слишком живо переживаю то, что там некогда совершалось. Подхожу ко Гробу, где уже «все совершилось» и — становится тихо и по–христиански на душе.

Об отношении христианства к миру я, увы, вам не пара. Из «Суммы Теологии», по которой я учился, я выхожу неохотно, только когда действительно меня толкает. Лучше вам напишу, как и собирался, о том, как жизнь на Западе побуждает верующих в направлении классовой борьбы — понимая класс в широком смысле, как угнетенных.

Сердечно ваш свящ. Всеволод

 20 ноября [1974 г. ]

Дорогой о. Всеволод!

Буду ждать вашего ответа с нетерпением. А пока лишь замечу, что вы невольно подтвердили мою мысль. Именно Ваше желание иногда отойти от Голгофы и молиться перед Гробом Воскресения указывает на вашу душевную и духовную принадлежность к восточному опыту Церкви.

С любовью ваш

прот. Александр М.

28 января 1975 г.

Дорогой отец Александр!

Только сегодня берусь ответить на Ваше письмо от 23 августа. Причина задержки — текущие дела, но только отчасти. Я, как и другие, восхищался широтой взглядов и проницательностью того, что Вы пишете, и почти со всем я вполне соглашаюсь, но в общем это не совсем к делу. Извините за критику: имея свободное время, я тщательно обдумываю то, что пишу, но я знаю, что Вы свободным временем не располагаете.