Из Орловской губернии

— Пойдемъ бывало землю отбивать, говорилъ онъ, да не столько изъ корысти, сколько изъ охоты!.. Придетъ весна, надо землю подъ яровое пахать, или осень подъ озимое… Теперь демъ пахать, возьмешь только соху, да хлбца кусокъ и все!.. А прежде не такъ: берешь соху, и хлба съ собой возьмешь, да ужь безпремнно съ собой заберешь и косу, и цпъ; а кто оглоблю захватитъ. Выдешь на загонъ [15] а тамъ тебя ужъ ждутъ съ тмъ же гостинцемъ, что и ты припасъ; а т тоже и съ цпами, и съ косами, и съ дубинами; а какъ сойдутся и почала… чья возьметъ! А какъ взяла наша, запашешь землю. А запахалъ землю, никто тронуть не моги: народитъ теб Богъ хлбушка, ты и бери…

— И по вкъ твоя земля, которую засешь разъ? спрашивалъ я.

— Какъ можно, по вкъ? отвчали мн: ты хлбъ собери, а земля опять таки ничья, земля была вся Божія. На будущій годъ опять тоже.

— Да и съ снокосомъ все тоже: ты скосилъ траву, убирай сно: а я у тебя отбилъ, же далъ скосить — ну и сно мое…

Возвращусь въ бесд моей съ Федоромъ Васильевичемъ.

— А ты помнишь прежнихъ господъ? спросилъ я его.

— Кожина не помню, а Арсеньева тутъ знаютъ. Вашъ дядюшка умеръ скоро за французомъ [16], а до него былъ Арсеньевъ у васъ.

— Чтожъ про него говорятъ?

— Баринъ былъ хорошій, порядки любилъ.

— Хорошо жили?

— Жили хорошо! вотъ хоть вашъ дворъ или взять еще Корявыхъ… хорошо жили…

— Чмъ же?

— Богато жили! сколько земли пахали, сколько лошадей держали; дутъ, бывало, батраки Коряваго, что твой барскій обозъ; да и лошади жъ были!..

— Старики пахали тоже отбойную землю?

— Нтъ, мужикамъ какъ можно отбивать!.. Это совсмъ не мужицкое дло, гд мужику отбивать: мужику не справиться съ бариномъ. А у мужика и земли нтъ и отбивать стало нечего.

— Какую же землю старики пахали, когда, какъ ты говоришь, что и помногу старики пахали?

— А то же у господина брали.

— Какъ, отбойную?

— Нтъ, отбойную какъ возьмешь, какъ съ ней ты справишься! Отбойную для барина; а мужикъ нанималъ барскую крпостную.

— Откуда къ бралась крпостная земля, когда всякъ, кто могъ, отбивалъ себ земли?

— У сильнаго барина не отбить земли! барщина большая; вотъ такой то баринъ захватитъ земли, продержитъ ее столько лтъ, та земля тому барину и крпостная; ту землю мужики и нанимали.

— И во многимъ мстамъ землю отбивали?

— Да здсь везд: куда хочешь рукой махни: въ Лівнахъ, Новосилю, къ Курску все едино, все одинъ порядокъ былъ… Да и цна за землю была не то, что теперь, — христіанская.

— Почемъ же?

— Почемъ доподлинно ходила въ наемъ десятина, этого я сказать теб не могу, а только за самую пустую цну. Ты самъ знаешь, что подъ озимую, десяти лтъ нтъ, десятина ходила шесть цлковыхъ, а теперь, подъ десять подходятъ; ну а при нашихъ старикахъ и той цны неслыхано; десятина-то говорятъ ходила полтина на ассигнаціи, а то и того дешевле.

— А съ снокосомъ какъ же?

— А тамъ какъ стало дороже, дороже, все дороже. Теперь хотъ и ни нанимай вовсе той земли!.. Сперва то и люди жили богатй!.. Теперь и народъ то обднялъ!

— Отчего же народъ обднялъ? спросилъ я.

— Какъ не обднять?.. Кои пообмерли дворы, а кои и такъ: раззорились во двор; раздлются, вотъ жизнь совсмъ ужъ не та и пойдетъ, не прежняя!..

— Отчего же?

— Какъ можно прежней жизни быть! И работниковъ меньше, и хозяйства меньше. Вотъ оттого должно обдняли — это разъ; а то знаешь, П. И., Корявые отчего обдняли?

— Нтъ, не знаю.

— Я теб говорилъ, что Корявые у насъ первые богачи были, да супротивъ Корявыхъ и на сторон поискать, не скоро и сыщешь. Да и съ какими людьми знался, хлбъ-соль водилъ! Да не то что на поклонъ ходилъ, а говорю я теб, хлбъ-соль водилъ. Вотъ хочь Ч**; такъ тотъ Ч** здилъ къ нему просто въ гости, какъ къ своему брату.

— Про Корявыхъ ты говорилъ; отчего же Корявые теперь обдняли?

— Съ отцомъ поссорились… Съ старикомъ еще, съ богачемъ то; старикъ взялъ деньги вс, да и закопалъ въ землю; а въ кое мсто закопалъ, про то никому и не сказалъ!.. Какъ померъ большакъ, схоронили, а такъ стали деньги искать. Весь домъ перерыли, весь дворъ перекопали, да гд съищешь? Не ты положилъ, не ты и съищешь!

— Такъ и не нашли?

— Такъ и не нашли.

— У старика только одинъ сынъ и былъ: можетъ помнишь Алекся Коряваго?

— Помню, помню. За что же отецъ на дтей разсердился?

— Такъ этотъ Алексй Корявый не почиталъ своего отца, отецъ то деньги, вс что было, зарылъ въ землю, ни кому! Деньги спряталъ, а сына проклялъ. А съ отцовскимъ проклятіемъ какое житье? Богъ никакого счастья не дастъ ни въ чемъ, за что ни возьмешься.

Сабурово 28-го августа.

Сабуровскіе крестьяне наняли пастуха изъ своихъ же мужиковъ, съ уговоромъ: пасти скотъ отдльно отъ табуна, потому что коровы легко могутъ забодать лошадь. Въ рабочую пору вс заняты сильно, вс мужики то на жнитв, то хлбъ косятъ, то въ скирды возятъ. Мартынъ, хозяинъ двора, обязавшійся выставлять ежедневно пастуха, въ эту пору послалъ пасти бабу, а баб одной гд справиться? Она и спустила вмст и табунъ, и стадо; да на ея бду грхъ и случился: корова пропорола бокъ лошади лошадь и издохла. Хозяинъ лошади пришелъ къ мировому посреднику съ съ жалобою на Мартына.