Из ниоткуда в никуда. Часть 1

Галина Сергеевна приехала без предупреждения, и поэтому сбежать из дома Тая не успела. От грозной свекрови она спряталась в детской на втором этаже. Отношения у них не сложились с самого начала. Галина Сергеевна – властная женщина, прошла все ступеньки от простого продавца в гастрономе до директора райторга. Проведя полжизни в женском коллективе, была уверенна, что может раскусить любую девушку с первого взгляда.

Таю она считала очень ветреной и ненадежной. Совершенно недостойной ее единственного сыночка. Если первое время после свадьбы и рождения ребенка она пыталась делать вид, что довольна своей невесткой, то после того, как Тая сначала ушла к Максиму, а потом вернулась, Галина Сергеевна решила избавиться от нее любой ценой.

Это было непросто. Ее сын Евгений, которого она воспитала без отца, боготворил свою жену. Они были одноклассниками, и его любовь началась еще в школе. Все это время Тая считала его лишь хорошим другом. Сразу после школы она начала встречаться с Максимом и уже не думала ни о ком другом.

Эта её недоступность еще больше распаляла и будоражила Евгения. Возможность что‑то изменить у него появилась, когда Максим ушел в армию. Свой шанс он не упустил. К тому же, навязчивая опека матери, которая никак не могла понять, что ее сын давно вырос, раздражала его так сильно, что любое ее желание он воспринимал как вызов своей свободе. Поэтому пока Галина Сергеевна сделать с невесткой ничего не могла.

Но сегодня она приехала не ругаться с Таей. Три года назад Евгений окончательно решил, что путь работника советской торговли, который ему определила мать, не для него. Он считал, что обвешивать и обсчитывать покупателей, торговать гнилыми овощами, спекулировать импортным дефицитом из‑под прилавка унизительно и пошло. Евгений презирал вечно пьяных заведующих продуктовыми магазинами, грубых хабалистых теток продавцов, высокомерных директоров универсамов, надменных официантов в гремящих ужасной музыкой ресторанах.

Во время отпуска в Грузии он познакомился с местными цеховиками, которым нужен был канал для реализации своего товара. Центральная московская власть давно закрыла глаза на то, что творилось в маленьких закавказских республиках. Там на небольших фабриках полуподпольно шили хорошие классические и спортивные костюмы, неплохую обувь и делали много всего другого.

Евгений с такой мамой был для них находкой. Через сеть магазинов торга можно было продать любое количество их теневой продукции.

Первое время мать благосклонно отнеслась к новому делу своего сына. Но со временем это сотрудничество стало ее пугать. Грузинские торговцы поначалу были очень обаятельны и вежливы. Любили красивые застолья с длинными льстивыми тостами. Но со временем их аппетиты увеличивались. Каждый день Евгению звонили чьи‑то родственники, желающие реализовать свой товар. Их просьбы становились все более напористыми и даже угрожающими.

Эта нелегальная торговля становилась опасной. Как директор торга, Галина Сергеевна давно уже сама почти никогда не рисковала. Заведующие магазинами сами приносили ей деньги. Она тоже не жадничала и делилась с кем надо. Часть денег она передавала наверх, в Москву, чтобы им на торг выделяли больше хорошего товара и предупреждали о возможных проверках.

Но дела с грузинами, хоть и приносили хороший доход, не были согласованны с московским начальством, и поэтому если бы это открылось, были бы большие проблемы.

– Женя, можешь сказать своим многочисленным грузинским знакомым, что мы с ними прекращаем все дела. Завтра тебе на склад привезут все остатки с товаром и деньги за проданное. И на этом все.

Евгению уже давно и самому не нравились эти взаимоотношения. Грузины уже не церемонились. Диктовали условия и не хотели слушать никаких объяснений о сокращении торговли.

– Давай хотя бы распродадим то, что осталось, – неуверенно попросил мать Евгений.

– То, что осталось – неликвид. Мы таким товаром можем долго торговать. Все это плохо кончится. Жадность – вещь плохая. Вот соседи твои жадничали и вот итог. Год назад муж исчез, а теперь жену его задушили…

– А почему ты думаешь, что из‑за жадности? Мне кажется это интеллигентные люди… Он вообще художник.

– Я, Женечка, много чего знаю… Задушили ее совсем не случайно. Не в свои дела она ввязалась… И мы с тобой тоже не туда влезли, – тяжело вздохнула Галина Сергеевна. – Вот пошел бы ты директором в «Спорттовары» – никаких проблем бы не было.

Мать посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, и подумала: «Лучше бы эту твою змею кто‑нибудь придушил. Доведет она тебя до ручки. Чужого ребенка принесла, а ты, как слюнтяй, обратно ее принял».

– Как дети? Не болеют? – невозмутимо спросила она. – У меня в машине сумки с гостинцами и едой. Пойдем заберешь, – она тяжело встала из‑за стола и пошла к двери.

Проводив мать, Евгений поднялся наверх к детям и Тае.

– Мама уехала – можешь спускаться, – сказал он.

– Опять меня ругала? – спросила Тая.

– Нет, сегодня про тебя ни слова не сказала. Требовала прекратить все дела с грузинами.