Из ниоткуда в никуда. Часть 1

Саша Бочков позвонил, чтобы привели из камеры старшего из задержанных. Через несколько минут перед ним в кабинете уже стоял высокий парень с лодочной станции.

– Присаживайся, – Саша показал ему на стул.

Доставленный молча сел боком к столу, небрежно положив на него локоть. Демонстративно вытянул ноги и уставился в потолок.

– Фамилия, имя, год рождения. Где проживаешь?

– Чернуха Михаил Борисович. Первое июля тысяча девятьсот шестидесятого. Жуковский, Кирова, 16-87.

Саша записал в протокол данные и отодвинул листок в сторону.

– Вот что, Миша. Есть два варианта. Или ты со своей компанией садишься надолго за групповое изнасилование и последующее убийство гражданки Розы Швец. Или мы с тобой находим общий язык, и ты мне кое‑что рассказываешь.

– Если вам надо это дело на кого‑нибудь повесить, то вешайте на меня одного, – невозмутимо ответил Миша, продолжая рассматривать потолок. – Зачем пацанам жизнь ломать?

– Ух ты, какой герой! Откуда такое благородство?

– Я вроде у них за старшего. Ребята меня слушались, – Миша наконец опустил взгляд с потолка и посмотрел на оперативника. – Любишь командовать – люби и отвечать.

– Пока ты на севере будешь лес рубить, они забудут даже, как тебя звали…

– А мне главное самому не забыть, как меня звали, что для меня важно и на что можно наплевать и растереть…

– И что же ты такой правильный на лодочной станции сидишь?

Как многие пацаны в Жуковском, Миша с детства мечтал стать летчиком и даже поступил в летное училище. Но после двух лет обучения, врачи запретили летать и его отчислили. Но рассказывать милиционеру об этом ему сейчас совсем не хотелось.

– Нравится на лодках кататься. Вот и сижу, – грубо ответил Миша.

Саша Бочков встал из‑за стола и подошел к окну. Он позавидовал этому парню.

«Все у него просто и понятно. Это правильно, а это не правильно. Но пока это только слова, а что на деле, мы сейчас узнаем».

Он подошел к молодому парню. Встал прямо перед ним и, глядя в глаза, спросил:

– Если вы передвинули пару шкафов и сразу ушли, то откуда у тебя иконы из дома убитой?

– Ах, вот вы о чем, – совершенно не удивившись, протянул Миша. – К этому ребята точно не причастны. Я эти иконы приметил, когда мы там работали. И еще заметил, что дверь на террасу не закрывается. Поэтому, как стемнело, я вернулся и просто  их забрал. Один вернулся. Без пацанов. Но говорят, что эти иконы дешевый новодел и ничего не стоят. Поэтому и висели внизу. А ценные на втором этаже.

– Это кто тебе сказал?

– Да есть специалисты…

– А что же ты хорошие не взял? – с досадой спросил Бочков.

– Спугнули меня.

– Кто?

– Гость к Розе пришел. Чудом меня не заметил. Наверное, потому что очень пьяный был.

– То есть ты хочешь сказать, что видел того, кто приходил к Розе Швец прямо перед ее убийством?

– Ну да…

– И можешь сказать кто это?

– Могу, конечно.

– А что же ты мне здесь концерт со своим благородством устраиваешь? Если ты убийцу видел.

– Может он не убийца.

Саша уже понял, что иконы ему не выцарапать никаким образом. Зато есть новый подозреваемый .

– Кто убийца, а кто нет – мы без тебя разберемся, – из‑за потерянных денег, которые он уже считал своими, Саша разозлился. – Кто это был? Фамилию знаешь?

– А если скажу, вы меня отпустите?

– Ты же только что сам на зону рвался. Благородство свое фальшивое показывал, – раздраженно и презрительно произнес Бочков. – Если поможешь, то суд учтет. Но кража все рано на тебе висит. Говори уже, не тяни. Кто там был?

– Рома – музыкант… Я его фамилию не знаю…

– Вот как! – Бочков рассмеялся. – Я смотрю, ты не кремень. То хотел один за всех пойти… Про ответственность здесь рассуждал. А по факту получается, что ты на своего приятеля стуканул…

– Не приятель он мне… – обиженно произнес Миша.

Саше Бочкову это было уже не важно. Пять минут назад этот парень с лодочной станции чуть не заставил его вспомнить про совесть и задуматься о своей жизни, но его принципиальность оказалась ложной и поэтому Саше Бочкову стало гораздо легче.

Глава 14

– Надо было из котельной Бочкову позвонить, – вспомнил Андрей Алексеевич, как только они отъехали. – Может есть какие новости… И домой жене позвонить…

– Я сейчас у проходной санатория тормозну, – предложил Семен Семенович, – там у сторожа телефон.

Они проехали мимо длинного бетонного забора, и остановилась перед железными воротами рядом с кирпичной  будкой с большим окном. Место было больше похоже на КПП воинской части, чем на санаторий.

– Я схожу, – вызвался Максим.

– Не надо, я сам, – тут же прокурор шустро выскочил из машины и очень быстро вернулся. – Бочков свою шпану расколол. Говорит, что в ночь убийства к погибшей приходил этот самый Рома‑музыкант. Фамилия его Осеев. Может он и вчера успел к нашему дому раньше Лены добраться…

Через пять минут они уже были у дома музыканта. Несмотря на раннее утро, дверь быстро открыла очень худая женщина лет сорока с изможденным неприветливым лицом. Из‑под синего застиранного фланелевого халатика торчала помятая ночная сорочка. Она уже хотела сказать что‑то злое, но увидела за спинами незваных утренних гостей припаркованную черную «Волгу» и осеклась.