Из Касабланки морем

В том давнем сентиментальном фильме,-- как ни странно, определившем его судьбу,-- строились какие-то сказочно-роскошные виллы, дворцы, особняки, концертные залы, от которых невозможно было оторвать взор -- так они были прекрасны. Мечтал построить что-нибудь подобное и Атаулин, но жизнь распорядилась иначе -- он попал в промышленное строительство, где интересной работы для ищущего инженера хватит на долгий век. Почти через одну -- такая стройка или впервые в стране, или впервые в мире, опыт, накопленный на одной, вряд ли пригодится на следующей. Каждая стройка -- как новая книга у писателя: вроде и опыт есть и в то же время -- все заново. Этим и привлекало Атаулина промышленное строительство: нестандартностью, поиском новых решений, потому что новое неизбежно требует новых путей, новых материалов, новых конструкций.

Сейчас, размышляя о своей первой стройке, он вдруг вспомнил, как перед самым отъездом наткнулся в американском журнале "Архитектура" на любопытный материал.

Статья сразу бросилась ему в глаза, потому что целый разворот был отдан красочным снимкам элеваторов. Зернохранилища это, построенные американцами еще до войны, размерами превосходили те, что строились тогда в Аксае и Нагорном, и по конструкции, конечно, чем-то отличались, потому что двадцать лет в строительстве -- целая эпоха. Хотя элеваторы, о которых рассказывалось в журнале, могли служить и по сей день, но время распорядилось по-иному. Районы, некогда бывшие зерновыми, стали чисто промышленными, и гектара посевных не найти в некоторых штатах. И стояли огромные сооружения, словно динозавры и мастодонты из прошлого, без дела: и рушить жалко -- ставились-то на века, и под современную химию или что другое вряд ли приспособишь. И вот пришла идея какому-то пытливому архитектору переоборудовать элеваторы под жилье, под современные квартиры. И какие получились квартиры, просто загляденье!

Мансур Алиевич тогда поразился, как умело распорядились утратившими свое назначение сооружениями американцы, а у них таких зернохранилищ, как и у нас, десятки тысяч.

Его первый элеватор и впрямь был хорош, хотя вряд ли его можно было переоборудовать под жилье, даже при самой большой фантазии. И место для него выбрали удачно -- рядом с поселковым парком. Мансур предполагал тогда, что еще немало лет после сдачи в эксплуатацию элеватор по-прежнему, как и во время строительства, будет крупнейшим предприятием в Аксае. Потому частенько на собраниях напоминал рабочим, что им не только строить, но и работать придется на этом элеваторе.

Конечно, с первым объектом ему крупно повезло, он получил почти неограниченную свободу действий. Парадокс заключался в том, что стройку в Нагорном, где находилось строительное управление, лихорадило и там трижды за два года сменилось руководство. А это так или иначе пошло ему на пользу --не до него было, тем более, что Атаулин помощи почти никогда не просил. На участке у него было два мастера, из практиков, дело свое они знали, но на чертежи, теодолит, нивелир грамоты не хватало, да и привыкли они строить больше на глазок, чем по инструменту, поэтому все инженерные работы и документация лежали на нем одном.

Грех не упомянуть и Марию Николаевну Яблуновскую, табельщицу, которая стала его правой рукой, помощником и секретарем -- ей он доверял не меньше, чем своим мастерам. Вчетвером они начали стройку и в таком же составе вручили секретарю райкома ключ от элеватора, и не символически, а реальный, которым включались все транспортеры внутри башен.