Из глубины глубин

Под его весом камера едва не отсоединилась от основной части машины времени. Произойди это, и Светц остался бы в прошлом, в сотне миль от берега. Сломанная камера расширения вряд ли удержалась бы на воде, а внизу его ждали бы зубы разъяренного морского чудовища. Нет, антигравитационные излучатели нельзя отключать.

Но излучатели находятся на большой камере расширения, а удерживать ее здесь можно еще минут пятнадцать, не больше. Когда большая камера исчезнет, что помешает Левиафану покончить с ним?

«Я отпугну его из бластера», — решил Светц.

Над ним было темно-красное нёбо зверя, внизу красные десны и раздвоенный язык, вокруг — длинные загнутые клыки. Между двумя рядами зубов Светц видел большую расширительную камеру и батарею бластеров у двери. Он на глаз навел бластеры прямо на Левиафана.

«Да что это я, с ума сошел?», — подумал Светц и отвел бластеры в сторону. Выпалив по Левиафану, он и себя подставит под удар.

А Левиафан и не думал отпускать камеру.

Светц был в ловушке.

Нет, подумал он со вспышкой надежды. Он еще может спасти свою жизнь. Рычаг обратного хода вырвет малую камеру расширения из зубов Левиафана, направит ее в поток времени и обратно в Институт. Задание будет провалено, но смогут ли его в этом винить? Почему Ра Чен нигде не нашел упоминания о морском змее, превосходящем по размерам кашалота?

«Во всем виноват Ра Чен», — вслух произнес Светц и потянулся к рычагу. Его рука застыла в воздухе.

«Я не могу ему это сказать», — подумал Светц. Ра Чен наводил на него ужас.

Скрежет зубов по обшивке камеры отдавался во всем теле.

«Не хочется так быстро сдаваться, — подумал Светц. — Но кажется, есть выход».

Между зубов виднелись антигравитационные излучатели. Светц чувствовал их воздействие: лучи практически касались камеры расширения. Если направить их на себя…

Светц почувствовал перемену; он ощущал себя сильным и одновременно легким, как пьяный балетный танцор. А если точнее навести фокус…

Зубы чудовища заскрежетали громче. Светц вытянул голову и глянул в просвет между ними.

Левиафан уже не плыл по воздуху. Он свисал вниз, держась зубами за камеру. Антигравитационные лучи все еще не давали ему упасть, но за счет того, что тащили расширительную камеру вверх.

Чудовищу, несомненно, было не по себе. Естественно. Водный зверь впервые в жизни почувствовал тяжесть своего тела. Зубами! Его желтые глаза бешено вращались, кончик хвоста чуть подергивался, но он держался…

— Отпусти! — крикнул Светц. — Отпусти, слышишь… чудище!

Зубы Левиафана со скрежетом соскользнули с прозрачной обшивки, и он полетел вниз.

Светц опоздал на долю секунды. Когда он отключил антигравитацию, по камере снова поплыл запах горелого масла. На пульте управления загорелись и стали поочередно гаснуть красные огоньки.

Левиафан рухнул в воду с громоподобным грохотом. Его длинное гибкое тело перевернулось на спину, всплыло на поверхность и замерло, как мертвое. Затем хвост зашевелился, и Светц понял, что Левиафан жив.

— Я мог бы тебя прикончить, — сказал ему Светц. — Навести на тебя бластеры и ждать, пока ты не сдохнешь. Времени достаточно.

На поиски кашалота осталось десять минут. Этого не хватит. Даже близко не хватит, но если употребить эти десять минут с пользой…

Морской змей взмахнул хвостом и поплыл прочь. Оглянулся на Светца, в ярости широко раскрыл пасть и пустился в бегство.

— Минутку, — хрипло произнес Светц. — Одну минутку, раздери твою науку!

И он навел бластеры на цель.

Тяготение в камере расширения вело себя странно. Когда камера двигалась во времени, «низ» означал любое направление от центра камеры. Светц распластался на изогнутой стене. Он с трудом дождался окончания путешествия.

Морская болезнь — ничто по сравнению с тошнотой, которую вызывает перемещение во времени.

Невесомость, после обычное тяготение. Светц, пошатываясь, двинулся к двери.

Ра Чен и помог ему выйти.

— Поймал?

— Левиафана? Нет, сэр. — Светц смотрел мимо шефа. — Где большая камера расширения?

— Мы возвращаем ее назад постепенно, чтобы минимизировать побочные гравитационные эффекты. Но если ты не сумел поймать кита…

— Я сказал, что не сумел поймать Левиафана.

— Так кого же ты поймал? — рявкнул Ра Чен.

Он помолчал и спросил:

— Ты его не нашел?

Помолчал еще и спросил:

— Ты убил его? Зачем, Светц? Просто со зла?

— Нет, сэр. Это был самый разумный поступок, какой я совершил за все время путешествия.

— Но почему? Ладно, не важно, Светц. Вот и большая камера.

В приемной полости машины времени начала сгущаться серо-голубая тень.

— Кажется, там что-то есть. Эй вы, идиоты, направьте в камеру антигравитационный луч! Хотите, чтобы зверя раздавило?

Из тени проступила камера. Ра Чен взмахнул рукой, подавая сигнал. Дверь открылась.

В камере висело что-то исполинское[103]. Оно было похоже на разъяренную белую гору и глядело на своих похитителей единственным маленьким и злым глазом. Оно пыталось добраться до Ра Чена, но не умело плавать по воздуху.