Из глубин

На наше с «ниндзей» появление она отреагировала не сразу, так что мне пришлось даже деликатно кашлянуть, привлекая внимание к собственной персоне. Когда же и это не помогло, я переглянулся с Жан-Пьером, подошел к пузырю и постучал по гладкой поверхности, воспользовавшись шансом «засеять» нанами и его. Как вскоре просигнализировал Зевс, снова безуспешно. Похоже, у Фрро была таки защита против шепчущих китов, но наверняка безумно дорогая в производстве.

— Франсин!.. Доктор Моро!..

— А?! — соизволила та оторваться от дела. — Антуан? Наконец-то!!!

Франка сорвалась с места, одним шагом преодолев разделявшее нас не очень-то и большое расстояние (пузырь в диаметре не превышал трех метров), занесла было руку, собираясь коснуться его внутренней поверхности, но в последнее мгновение остановилась, застыв в неестественной позе.

— Франка?..

— Извини за вспышку эмоций, Тони, — не повелась на выражение «глазастый обаяшка» та. — Если позволишь так выразиться. Я тебя ждала, это правда. Но обниматься не будем, не тот случай. Не настолько я тебя рада видеть.

— А когда-то тебе даже нравилось.

— Забудь. Ничего личного, только бизнес. Кстати, есть разговор. Не объяснишь ли, как ты умудрился выжить?

— С чего ты взяла, что это я? Может, это меня Тинка спасла?

— Вот с этого места поподробнее. — Франсин окончательно взяла себя в руки и с показным спокойствием устроилась в растущем из пола кресле. — Что видел, что чувствовал, каковы внешние проявления явления?

— Эй-эй-эй, погоди! Я пошутил.

Не хватало еще, чтобы она на Тинку всерьез подумала. Хотя это вряд ли. При всей ее фанатичности и увлеченности, в уме Франке не откажешь. И она точно знала, что у Альбертины Монтанари секретов от нее не было — ведь та являлась ее аспиранткой, пусть и временной. А вот я всегда был темной лошадкой, к тому же инопланетчиком, что давало простор для фантазии.

— Так я и знала! — Глаза Франсин загорелись фанатичным огнем, и я внутренне содрогнулся — женщина открывалась с новой, неприглядной стороны. Стань я свидетелем чего-то подобного ранее, и хрен бы меня кто в экспедицию под ее началом заманил. — У тебя что-то есть! Скажи, что!

— Может, сначала ты?

— С чего бы?

— Ну, в приключенческих фильмах злодей всегда стремится выговориться… искупаться, так сказать, в лучах злодейской славы.

— Я не злодейка.

— А кто тогда? Патриотка?

Это что это? Никак она взгляд потупила? Да ну на фиг!..

— Это тебя не касается, — все же ответила Франсин после краткого раздумья. — Ты вообще не с нашей планеты. Не лезь в политику.

— Хорошо, не буду, — покладисто улыбнулся я и кивнул на лабораторную вращающуюся табуретку, приткнувшуюся к пузырю по соседству. — Можно присесть? Это ведь для меня приготовили?

— Валяй.

Признаюсь, случая немного поиграть у нее на нервах я не упустил — устраивался долго и со вкусом. В конце концов уселся на табуретку задом наперед, облокотившись на спинку обеими руками и умостив подбородок на кулаках, и принялся поедать докторшу преданным взглядом.

— Ну так ты будешь рассказывать?! — взорвалась Франсин.

— Возможно, — хмыкнул я, не отводя глаз. Все-таки в гневе она прекрасна. Не так, конечно, как Альбертина Монтанари, но тоже впечатляет. — Но сначала давай обменяемся мнениями касательно вон тех зверюг.

— В плане?

— В плане научной дискуссии. Ты рассказываешь, что знаешь про шепчущих китов, потом я дополняю или поправляю. Ты возражаешь, я обосновываю позицию. Все как всегда. Мне так проще перейти к конкретике. Если ты, конечно, не опасаешься свидетелей.

— Пожалуй, это будет полезно, — согласилась Франка. — Но если начнешь отпираться, мальчики пересчитают тебе ребра. Кстати, Жан-Пьер, можешь быть свободен.

— Да, мадам, — бесстрастно кивнул тот и неторопливо пошел к стене, где повторил трюк с протаиванием хода.

Проводив его взглядом, я решил напомнить о себе:

— Так что насчет рассказа? Про «мальчиков» помню, не переживай. Считай, что мне страшно.

— Балбес. Ладно, слушай.

Немного собравшись с мыслями, Франсин начала речь: