Из глубин

«Ниндзя» шагнул следом, и отверстие в стене тут же заросло, отрезав путь к отступлению. Но я это обстоятельство как-то упустил из виду, пораженный открывшимся зрелищем: зал, со стороны исчезнувшего прохода очертаниями повторявший наружную стену, тянулся еще метров на пятьдесят, и был разделен на две неравные зоны. Примерно треть, прикрытая пластиковым куполом, представляла собой ровную площадку, а оставшиеся две, в естественном гроте, разве что слегка выровненном, занимал бассейн, отделенный от нее низким, до колена, парапетом. Ориентирован он был с севера на юг, то есть с бухтой у подземного поселения связан не был, что противоречило логике планировки. По крайней мере, в моем понимании. Но ровно до тех пор, пока я не осознал, что за объект его населяет: в воде тяжко ворочался небольшой, чуть меньше собственно бассейна, шепчущий кит, объятый со всех сторон гудящими молниями коронного разряда. Хотя какой кит, не дорос он еще до этого гордого звания. Китенок, причем еще совсем мелкий, как бы не новорожденный. Разряд при более внимательном рассмотрении тоже вызывал уйму вопросов: вода под его воздействием почему-то не кипела, пара тоже не было, и вообще, такое ощущение, что молнии воображаемые. Или это вовсе не электричество. Но что тогда?!

«Недостаточно данных для анализа».

Н-да… северное сияние?.. Магнитосферой кит, вне всяких сомнений, обладает. Но откуда тут солнечный ветер?..

«Наличие солнечного ветра не является обязательным условием».

Ну да, туплю… подойдет поток ионов любой природы. Хотя китенок, по всему судя, подобному «массажу» вовсе не рад. Но и особых страданий не испытывает… специализированный комплекс, что ли? Если дать волю воображению, вообще можно представить этакий «роддом» — размеры острова позволяли обустроить в центральной его части этакую «лагуну» для содержания новорожденных под присмотром. А эллинг — что-то вроде палаты для профилактического медосмотра и проведения неких, э-э-э, процедур. Влезть бы в местную систему управления, тогда бы вообще вопросов не осталось. Но это пока что мечты…

Непосредственно после главного виновника торжества внимание приковывали оставшиеся действующие лица числом трое, если не принимать в расчет нас с «ниндзей»: два среднестатистических мордоворота, затянутых в комбезы, но, в отличие от Жан-Пьера, лиц не скрывающие, и доктор Франсин Моро собственной персоной. Что характерно, тоже в комбезе, и тоже темно-сером, как и на всех остальных (на мне в том числе). Униформа у них такая, что ли?.. Очень похоже — покрой одинаковый, как из одной партии. Урвали где-то соответствующий груз? Или у кого-то из местных армейские замашки? Если второе, то плохо — уж если он о такой мелочи, как одинаковая форма одежды, позаботился, то уж караульную службу точно должен был поставить как следует, а не на отцепись. И это печально.

Еще один повод для размышлений — вооружение мордоворотов. В руках они держали полуавтоматические дробовики местного производства, если не ошибаюсь, SPAS-19 — как и большинство образцов, изготовленных в Колониях, творческое развитие базовой, со Старой Земли, модели. А еще у каждого на бедре красовалась кобура, такая же, как у Жан-Пьера. Просто тот в силу профессиональной гордости на данном обстоятельстве внимание не заострял. Ха! А патроны-то, судя по маркировке, с резиновыми пулями! По крайней мере те, что торчат в патронташах. Так что не будут меня убивать, однозначно. Измордуют в случае чего, но не грохнут. По крайней мере, до того момента, как я секретом не поделюсь.

Стояли парни грамотно — один около рабочего места Франки, а второй шагах в десяти в стороне подпирал стену. Могут, в случае чего, бить с двух направлений, причем без риска самим оказаться на линии дружественного огня. Докторше, кстати, с их стороны тоже ничего не угрожало — она восседала за громоздким пультом, упрятанным в прозрачном пластиковом пузыре. Что характерно, точно таком же, как и стены эллинга, то есть без малейших признаков люка или хотя бы швов. Франсин работала, сосредоточенно елозя пальцами по тачпаду той самой приблуды в металлическом кофре, с которой не пожелала расстаться даже в момент эвакуации с растворяющегося катамарана. Помимо самой Франки и ее прибора все остальное внутри пузыря выглядело предельно чужеродным. Франсин же, такое ощущение, со времени нашего не самого приятного расставания ничуть не изменилась, лишь лезла в комбез и тапки, не озаботившись поправить растрепанные волосы или обновить макияж. Похоже, все это время она не отходила от пульта ни на шаг, но что-то у нее не ладилось, иначе она бы не кусала губы столь яростно. Удивительно, что в кровь их еще не изжевала.