Иван-чай-сутра

Первый «яблонный» сад был разбит св. Антонием в 1051 году по возвращении с Афонской горы в Киево-Печерской лавре. Этот сад назван греческим.

Потом были боярские красные огороды,

аптекарские сады,

царские,

княжеские

и верховые сады на крышах и террасах Кремля,

регулярные французские сады

и пейзажные английские — триумф либерализма, тайный и явный протест вигов против власти короля, тирании.

Английские садовники объявляли стрижку дерева актом насилия, облицовку пруда камнем — угнетением природы и надругательством над свободой. Прямую линию, квадрат, круг они предавали проклятию, как символы ненавистного монархизма и, наоборот, славили кривую линию и умело организованный хаос. Но откуда дул ветер свободолюбивого садоводства? С Востока! Прообразом английского сада были сады китайские и японские. Казалось бы, о какой свободе тут можно вести речь? Но — англичане вели. Они наполняли восточные сады своими идеями. Поэт Александр Поуп создает образцовый пейзажный парк, славит Виндзорский лес, сокрушает регулярные помпезные парки французской мысли и рекомендует во всем советоваться с гением местности. Английское садоводство штурмует континент, и извечные противники французы покоряются. В пейзажном парке живет Руссо. Пейзажный парк возводится рядом с Версалем. Пейзажная английская мысль проникает и в страну рабов, страну господ: под Ораниенбаумом появляется дача Екатерины Второй, впрочем, здесь пейзажная новизна сочетается с традиционной регулярностью. Но царица пишет Вольтеру, что страстно теперь любит сады в английском вкусе, кривые линии и глубоко презирает прямые. И в Царском Селе деформируют берега прудов, прокладывают кривые дороги. Дворяне следуют моде. А крестьяне еще сто лет остаются крепостными среди этих кривых тропинок под названиями: «Веселой мысли», «Милой тени», среди причудливых прудов и полян, именуемых «Залом, погруженным в лазоревые горы», «Ясным шелестом ветра», «Вечной весной» и «Безмятежным отдыхом», между теплиц с лимонами, персиками, гранатами и миндалем, под гирляндами, фонарями и скульптурами нимф и фавнов, аркадских пастушек и пастухов.

Но тем не менее, что-то во всем этом было? Неспроста же Павел Первый попытался вернуть регулярную планировку? Дух английских садов раздражал его.

Или дух ненавистной мамаши?

А композиция парков в девятнадцатом веке становилась все более свободной и рассредоточенной. В парках чувствовалось влияние Руссо, пришедшего под конец жизни к идее полного отказа от вмешательства человека в природу. Самому старику довелось пожить буквально в своей книге. Устроитель парка Эрменонвиля материализовал пейзажи «Новой Элоизы». А в ответ на эволюцию взглядов философа создал Пустыню: песчаные холмы в травах и соснах.

Революционное садоводство: на смену монархическим садам приходят английские, их вытесняют реалистические национальные сады.

После убийства Павла Первого садоводческая мысль отказывает в праве на жизнь вычурности и помпезности и культивирует простоту, непосредственность, свет, простор. Для отдыха Николая Первого в Петергофе рубят дом с тесаными воротами, фигурными наличниками и карнизами. Но освободить авторов сего зодчества у царя недостает вкуса. Что ж…

В начале двадцатого века сад делается рациональным — с ресторанами, выставками, танцплощадками, купальнями, газонами для игр. Удобство и удовольствие, фрагментарность, измельченность, пространственная динамика, неуравновешенность частей. Короче, модерн. С отголосками романтизма: странность, укромность, хрупкая поэзия. Дом строится где-то сбоку, причем по его стенам вьются лепные растения, кровля похожа на гриб, лестница растекается.

Но мужик хорошо знал, где господа витийствуют о судьбах России и его судьбе и однажды тоже решил поучаствовать в дискуссии. Он тоже был уверен, что «саду цвесть». Но у него были свои предпочтения, и на поэтические грезы он пустил петуха, на интимность, камерность и недосказанность махнул топором, из фамильных склепов вытряс мощи господ, булыжником размозжил головы нимф и фавнов, да и витийствующих голов не пожалел.

На этом садоводческие изыскания можно было и закончить.