ИВ. Тетралогия (СИ)

— Слушаю тебя очень внимательно, — произнес изувер ледяным тоном. — Начать можешь с того, кто ты на самом деле.

Заикаясь, сиплым голосом, я правдиво рассказала свою историю, умолчав лишь об эльфийской сущности. Если бы вопрос был только во мне, я бы не скрывала, но понимала, что это именно то, что погубит Джори.

— На кой черт мне весь этот бред? — разозлился Оливер, когда я почти закончила излагать свою немудреную биографию. — Мне кажется, ты не осознаешь, с кем имеешь дело, — проговорил он безэмоционально, но с нотками затаенного гнева. — Мне нужна компрометирующая информация, его секреты. А ты мне зубы заговариваешь! Пеняй на себя, глупышка. В моем арсенале есть отличные методы. Вскоре станешь более покладистой. Все вы становитесь.

Маньяк метнулся ко мне и в один момент разорвал платье. От неожиданности и ужаса я дико завизжала и вцепилась в его руку, чуть не рухнув без сознания, как часто бывает от резкого и грубого применения силы. Но едва хлынула чужеродная энергия, голова взорвалась адской болью, я даже ослепла на мгновение, задыхалась от напряжения. Как и предполагала, я не готова к подобному. Я не видела лица врага, но чувствовала, что он слабеет, к сожалению, недостаточно стремительно.

Противник быстро сообразил и оттолкнул ногой стул. Я упала, почти уткнувшись носом в останки Софии, и меня вырвало. А когда смогла обернуться, увидела, как упырь скрывается за дверью.

В изнеможении, ощущая неимоверную слабость, я отползла от трупа. Ничего не вышло. Я опять оказалась ни на что не способна. Кое-как соединив обрывки того, что когда-то было одеждой, я отчаянно разревелась от жалости к себе и страха последствий. Только боялась я уже не за себя. Оливер поймет, что произошло нечто неординарное. Едва ли он примет меня за ведьму, рассудит, что иначе я давно бы поджарила ему мозг. Значит, природа моих необычных способностей его заинтересует, и он удвоит натиск, только будет настороже. Я совершенно ничего не добилась, разве что выдала себя и подставила Джори! И не могу ни помочь ему, ни предупредить. Только и осталось, что заливать от безысходности слезами пол в этой ужасной тюрьме.

Медленно и мучительно потянулись часы и минуты. Больше палач не появлялся, он просто бросил меня без еды, воды, света. Постепенно я перестала мерзнуть, а потом и воспринимать смрад разлагающейся Софии. Не было ни сил, ни эмоций, ни чувств. Я забылась тяжелым сном, который взял вверх над холодом и ужасом. Времени в подвале, казалось, не существовало.

Из очередного забытья меня вывел знакомый лязг замка. Я настолько обессилила, что даже не пошевелилась. Зачем, я ведь все равно ни на что не гожусь. Только тюремщик так не считал. Усадив опять на стул, он крепко связал мне руки. Почему-то, это даже не огорчило, хотя веревка больно резала запястья, но апатия и горькое смирение побеждали.

— Так и думал, что голод и жажда воспитают тебя, дикарка, — прошипел палач. — Теперь не дернешься. Стоило бы тебя на части разорвать, но живая ты мне лучше послужишь. Я вытрясу правду, не сомневайся. Теперь-то ясно, что ты не так проста, как пыталась показать. И именно это мой дорогой друг и берег, как зеницу ока. Года полтора назад, в узких кругах прошел смутный слух о некоем ископаемом существе, отличающемся от остальных. И что ищет его не кто иной, как один из Изначальных. Помнится, несколько раз из Америки прибывали субъекты, имеющие таинственные цели, как говорили в нашем обществе «староверов».

Лично я начал подозревать Джори в двойной игре после своего юбилея, очень уж ловко он в тот вечер избавился от «гостей» из-за океана. Мне тогда и в голову не пришло, с чем это связано. Но сейчас нутро воет от предчувствия, что ты не случайная сиротка, прибившаяся к парижскому главарю. Наверняка эти нити как-то соединены, возможно, что и напрямую. Я тут навел кое-какие справки среди заслуживающих доверие знакомых. Это старые и многоопытные вампиры, помнящие о давних временах. Сложив два и два, я получил ответ, который ознаменуется триумфальной победой. Необходимо только исключить малейшую вероятность ошибки.

Только представь! — торжественно разливался Кэмпбел. — Если этот зазнавшийся ублюдок скрывал от Совета и наших досточтимых прародителей ценную информацию, его дни сочтены! Причем, чего от всей души ему желаю, окончит он их в руках глубокоуважаемого Эйдриана Толе. Тебе известно это имя? Впрочем, неважно. Интересно другое. Почему этот выскочка сам не воспользовался возможностью подняться еще выше? Или я все же свернул не туда?

Истязатель, задумчиво потирая подбородок расхаживал по камере. Похоже, неуверенность разозлила его еще больше.

— А ну, отвечай, мерзавка! — прошипел он, угрожающе нависая надо мной. — Мы можем продолжать по-хорошему, как начали, а можем по-плохому. Выбирай.

— Я не знаю, о чем вы говорите! — в отчаянии выпалила я, поимая, что он не поверит, и сникла, ожидая самого худшего.