Лет двести назад, во времена великих морских сражений за колонии, будучи капитаном быстроходного брига «Эсперитус» я имел каперский патент за подписью английской королевы, превращающий обычного пирата в уважаемого моряка и патриота.
Промышляли в основном добычей с испанских судов, проливая кровь их защитников, а при захвате пленных и работорговлей не брезговали. Выкуп за знатных особ, купцов, и офицеров составлял существенную частью доходов, а крепких и здоровых матросов продавали магометанам. Особенно высоко ценились белые рабыни, в первую очередь, молодые красивые женщины, но такая удача выпадала нечасто, да и выживала не каждая, особенно если «повезло» попасть под разгоряченную команду.
Был я удачлив в делах, редко возвращался с пустым трюмом, но всегда помнил: Фортуна — капризная баба. Время шло, и все чаще я задумывался о будущем. Капитал сколотил приличный, а заканчивать жизнь на рее, как порой случалось с моими коллегами, не хотелось. Но азарт мешал завершить бизнес, все откладывал, тянул. Вот еще один набег, еще один корабль, еще один рейд. И кто знает, сколько еще ходил бы на абордаж, дергал морского черта за усы, и чем все закончилось, если бы не счастливый, как я позже осознал, случай.
С вечера штормило, да мы и не ждали добычу. Убрав лишние паруса, неторопливо следовали в Порт-Ройал на Ямайке — столицу нашего веселого братства. Накануне разграбили и потопили испанский галеон, перевозивший слитки с серебряных рудников. Это, конечно, не золото, но мы под завязку загрузили «Эспиритус», что сильно снизило скорость. Противники дрались как дьяволы, победа далась нелегко, несколько моих людей погибло.
В плен удалось взять немногих, к тому же, простая матросня, но один разительно выделялся. Чернокожий, покрытый ритуальными татуировками и шрамами, но ни рабского страха, ни смирения слуги. В глазах пылало только бешенство. На диковинной смеси испанского и незнакомого наречья, он громко посылал проклятия на наши головы и грозил скорой смертью команде, а кораблю гибелью. Обычно с такими разговор короткий: вздернули на рею, и все дела. Но в тот раз меня что-то остановило. Встретился взглядом с дикарем, и словно адским жаром дохнуло, от суеверного ужаса поджилки затряслись. Приказав запереть пленника, направился к себе, услышав бормотания вслед, что мне он предназначит другую участь, когда остальные пойдут ко дну.
Странно, но богатая добыча не радовала, хотелось напиться до беспамятства. Чувствовал я всем нутром, что отныне удача навсегда отвернулась от «Эспиритуса». Дал зарок: если благополучно вернемся, больше в море ни ногой, но судьбу-то не обыграешь в кости. Ночью ветер стих, волнение улеглось, и в густом предрассветном тумане, словно вата окутавшем все вокруг, вахтенный не заметил другого судна, пока мы почти не столкнулись с «Эсмеральдой», как гласила надпись на борту.
Матрос заорал: «Полундра!»; выскочив из каюты, я приказал свистать всех наверх. Абордажная команда не встретила сопротивления торговой шхуны. Но не успели обрадоваться, предвкушая легкую поживу, которая сама пришла в руки, как вновь нехорошее предчувствие нахлынуло. Подозрительно тихо и спокойно было на «испанце», словно молчаливый призрак выступавшем в белесом мареве. Жутко стало, будто с «Летучим голландцем» встретились, а мои вооруженные до зубов головорезы, казалось, жертвы перед беззащитным противником. Словно почувствовав неладное, мы не спешили резать и кромсать неподвижно замерших на палубе испанцев, в тишине повисло тревожное ожидание.
В этот момент на палубе появились двое — мужчина и женщина. Светловолосые и кареглазые, молодые, одеты дорого и изысканно, явно аристократы, то же чувствовалось в правильной речи и манерах незнакомцев.
— Погляди, сестра, похоже, ты приглянулась Морскому царю, — усмехнулся кудрявый красавчик. — Он прислал тебе подарок, чтобы ты не жаловалась на скуку.
— Так чего мы ждем? — рассмеялась девушка. — Не оскорблять же Владыку глубин отказом.
Этот диалог выглядел очень странно, словно они не видят угрозы в пиратах, а, на самом деле, их забавляет происходящее. Последующие события полностью подтвердили догадку. Какое кровопролитие может удивить капера? Но в этот раз даже не сразу осознал, что вокруг творится настоящий ад. Мелькнули размытые тени, через считанные мгновения кровь залила палубу «Эсмеральды» и из нашей команды никого не осталось в живых. А молодой джентльмен уже орудовал на «Эсперитусе». Я не успел попрощаться с жизнью, лишь последними мыслями в голове бились проклятия дикаря, сбывающиеся на глазах.
— Дамианос! — окликнула красотка мужчину. — Оставь мне капитана. Будем надеяться, он почище этих трюмных крыс.
— Как пожелаешь, сестренка, — оторвавшись от шеи боцмана, закончив свой пир, лукаво улыбнулся тот, вытирая белоснежным платком окровавленные губы.