Южный фронт

– Не уподобляйтесь этим государственным преступникам, и все будет хорошо! – проорал адмирал.

Происходящее огорошило Адальберто. Он даже не представлял, что его слова могут привести к таким вот последствиям. Он пытался что-то говорить, ссылаться на то, что по конституции республика является демократической и прочее. Никто из пришельцев его не слушал. Часть головорезов держала в оцеплении толпу. Другая часть вместе с боссами двинулась к домам, где собирались произвести расправу над инакомыслящими.

Карательная акция была задумана мафиозо и одобрена президентом для того, чтобы испытать твердость намерений Лаврова и Ткачева. В представлении Гарсия их нужно было обязательно повязать кровью невинных жителей и тем самым лишить возможности выйти сухими из воды. Бандитский главарь считал такой способ собственным изобретением. Хотя задолго до него подобные методы использовали, например, немецкие нацисты и их идейные приспешники.

Андрей и Сергей получили по автомату. Для того чтобы ни один, ни другой не наделали глупостей, к каждому была приставлена отдельная пара головорезов. Один головорез держал «испытуемого» на прицеле, а второй фиксировал все на видеокамеру. Последнее делалось в расчете на возможность шантажа в случае, если дела пойдут не так, как договаривались. Естественно, что ничего им не объясняли, кроме собственно задания. Впрочем, подоплека карательной акции была русским понятна и без объяснений.

Военный атташе пытался идти медленно, стремясь оттянуть срок испытания. Однако его подгоняли, подводя к дому одного из местных оппозиционеров. Дипломат-контрабандист все равно замешкался у входа. Гвардеец приставил ствол своего автомата к его спине и слегка подтолкнул. В доме стоял плач. Плакали женщины – мать, жена, бабушка, а также дети. Сам рыбак старался держаться.

– Давай! Берешь и стреляешь! – поторопил русского один из сопровождающих.

– Боже, мне дурно… – пробормотал Ткачев, хватаясь рукой за дверной косяк.

– Хватит прикидываться! Стреляй! – разозлился сопровождающий.

Сергей наставил автомат на семью, закрыл глаза и на счет «три» нажал спусковой крючок. Раздались крики, которые не могли утонуть в автоматном грохоте. Стреляющий не хотел их слышать. Он не отпускал спусковой крючок до тех пор, пока не расстрелял весь запас патронов в рожке…

Из дома атташе выходил бледным и трясущимся. Ему хотелось скрыться от всех, завалиться где-нибудь на песок и лежать, никого не слыша и не видя. Но это было невозможно. Никто не отпустил бы его в тот момент даже на несколько шагов в сторону от основной массы головорезов. Адмирал, стоявший возле дома, панибратски похлопал русского по плечу и с довольной улыбкой промолвил:

– Теперь ты точно один из нас. Добро пожаловать в клуб.

Его слова звучали в голове Ткачева гулким эхом. Точно так же звучал и приказ одного из офицеров поджигать дом. Гвардейцы и бандиты сразу же приступили к выполнению задания. Огонь быстро охватил стены. Клубы дыма поднялись высоко вверх, словно в сигнальных кострах. Атташе с ужасом смотрел на это, а его уже тащили за собой куда-то в сторону.

Гарсия лично выбрал дом, в котором должен был устроить расправу Лавров. Мафиозо не забыл старую обиду и хотел воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить алькальду и его внучке. Именно к дому Габриэля Корсеги он и привел Батяню.

– Давай. Постарайся на славу, – пожелал гангстер.

– Конечно, – отрывисто промолвил русский, сжимая в руках автомат.

Позади него уже стали двое сопровождающих: один с автоматической винтовкой, другой – с цифровой видеокамерой.

– Желательно без резких движений, а то тебя могут неправильно понять, – предупредил Хулио.

В ответ Андрей лишь кивнул и направился к входу в дом старосты. В отличие от атташе, он не затягивал время и шел с обычной скоростью: ни быстро, ни медленно.

Между тем в голове стремительно проносились мысли. Майор лихорадочно соображал, что делать дальше. Он не собирался становиться карателем, идущим на мирных граждан по воле зарвавшегося диктатора-самодура. Следовало что-то предпринять, чтобы разорвать эту порочную цепь, сковывавшую его. Все упиралось в вопрос: как?

Комбат зашел в дом. Прямо с порога он увидел Габриэля и Есению. Те без страха, но с явным разочарованием смотрели на него. Он смотрел на них, несколько секунд не сводя глаз. Андрею хотелось дать им понять, что он не враг и ничего плохого не сделает. Сопровождающий с винтовкой напирал, заставляя немедленно приступить к расстрелу оппозиционеров. Он ткнул стволом винтовки Батяне в спину, и в тот же самый момент русский сделал резкое движение рукой, схватил винтовку, пытаясь отвести ее ствол вверх. Бандит опешил, но оружие из рук не выпустил. Десантник отпрянул назад, одной рукой вскинул автомат и, нажав на спусковой крючок, выстрелил по сопровождающим. Уже по звуку выстрелов он понял – что-то не так. И действительно, автоматный рожок был снабжен холостыми патронами. Ни оператор, ни головорез с винтовкой от холостых патронов не пострадали. Последний даже ухмыльнулся и сказал: