Южане и северяне

— Именно так. Вы правы! Надо сделать так, чтобы дальше этого не было. Однако предупреждением здесь не обойтись. В данном случае необходим наглядный урок. Вы поняли, о чем идет речь? Вы вступили в сговор с этими двумя людьми и помогли им бежать! Вы заранее знали и промолчали. Таким образом, выходит, что были заодно с ними.

Ошеломленный капитан быстро поднимался с места, а Ким Докчин из Хамхына и Ян Гынсок из Яндока пятились назад в сторону Ким Сокчо, у которого в одной руке был пистолет. Но Чжасун быстро схватил за плечи капитана и посадил его на место. Затем довольно резко сказал:

— Сидеть! Куда рвешься? А ну, сядьте-ка рядом. Ты больше не начальник, а преступник. Скажи всю правду, а меру наказания мы тебе сами придумаем. Задумал осуществить свой гнусный план за десять дней и не оставить никаких следов? Решил нас превратить в пушечное мясо, в жертв авианалета на передовой линии фронта и спасти собственную шкуру? Гнусный план!

В этот драматический момент люди окружили капитана, Ким Докчина и Ян Гынсока. Хоть и было темно, можно было разглядеть их жалкий вид. С трудом выдавливая из себя слова, капитан сказал:

— Нет! Это всего лишь ваши догадки. Или это клевета с их стороны! Чтобы выжить, они потянули меня за собой. Справедливости ради признаю, что у вас были основания для подозрений по отношению ко мне.

— Если так, то говори, какие это основания. Скажи прямо.

— Недавно днем была выпивка. Эти двое отдали деньги командиру 5-го взвода Ко Ёнгуку и вместе с ним все организовали. Можно сказать, что я так поступил под его влиянием.

— А когда позапрошлой ночью вы, офицеры, устроили пьянку в вагоне на пути в Косон, это тоже было делом рук командира 5-го взвода? Заранее запаслись водкой на станции Анбён, не так ли?

— Считайте, что все так и было. Тогда эти двое снабдили деньгами и действовали заодно с командиром 5-го взвода. К другим делам я не имею никакого отношения.

— Говоришь, что больше ничего не знал. Однако же водку-то вы пили вместе. Ты жалкий трус! Значит, решил, что раз к другим делам больше не причастен, то меньше виноват, чем другие. Забыл, наверно, что являешься общим руководителем этих двухсот новобранцев. Где твоя ответственность?

В довершение был вызван лейтенант Ко Ёнгук. Не задумываясь, он сразу дал по пощечине Ким Докчину и Ян Гынсоку. Вел себя как-то неофициально, что-то бурчал себе под нос. Создавалось впечатление, что он находится на пхеньянской фабрике по изготовлению соевого творога тофу. Одним словом, Ко Ёнгук вел себя чересчур вольно, гневно говоря двум своим сообщникам:

— Вы, уроды несчастные, коли задумали удрать, то надо было это сделать как следует! К тому же зачем втягивать других?

Его несколько шутливая манера говорить с людьми помогла немного разрядить напряженную обстановку, чреватую серьезными последствиями. Обращаясь к Но Чжасуну, он быстро сказал:

— Товарищ, пожалуйста, послушайте меня. Если говорить честно, то да, через этих двух товарищей мы достали водку на станции Анбён. На станции Кочжин попойку офицеров организовали они же, вернее, эти «сынки от гулящих девиц». Кроме того, наш начальник говорит правду — именно я среди офицеров был заводилой. Однако мы не знали об отлучке этих двух типов. Поэтому ни о каком сговоре с этими нарушителями дисциплины не может быть и речи! Кстати, если кто-то хотел дезертировать, то он мог бы это сделать совершенно спокойно, незаметно, и никто этого не заметил бы. Еще раз хочу отметить, что никакого сговора не было.

На первый взгляд его слова казались правдоподобными, но элементы раскаяния в его речи и бегающие глаза по-прежнему вызывали подозрение. Лейтенант Ко всячески стремился показать, что это событие не имеет особого значения, чтобы обращать на него столь серьезное внимание.

А случилось вот что. Человек из Хамхына Ким Докчин и Ян Гынсок из Яндока незаметно покинули отряд. Их обнаружили идущие в конце колонны Но Чжасун и люди из группы Ёнбёнского Товарища. Если учитывать обстановку в колонне в целом, то, возможно, не стоило бы обращать внимание на это событие, которое могло происходить в какие-то десять минут. Однако дела обстояли иначе. Если бы речь шла о других людях, то, может быть, это событие не имело бы такого резонанса. Но это были Ким Докчин и Ян Гынсок, поэтому оно вызвало такой интерес. Хотя «офицерские попойки» происходили два дня назад, эти их деяния запомнились и породили негативные последствия.

— Коли так, то выскажите свое офицерское мнение. Что будем делать с этими двумя?

Можно было заметить, что Но Чжасун говорил несколько смягченным тоном, желая показать, что он готов к обсуждению вопроса. Воспользовавшись моментом, младший лейтенант Ко Ёнгук задал встречный вопрос:

— Но прежде у меня есть к вам вопрос: вы член партии?

После небольшой паузы Но Чжасун ответил, что да. Ко Ёнгук продолжал:

— Позвольте еще кое-что выяснить: вы как член партии официально выполняете эту работу по поручению парткома бригады?

— Вам необязательно знать. Это внутреннее дело партии! — отрезал Но Чжасун.

— Да, конечно, — бормотал Ко Ёнгук, кивая головой.