Южане и северяне

В ходе земельной реформы судьбы крупных помещиков сложились по-разному. У одних имущество безоговорочно отбирали. Другие по счастливой случайности не разделили столь суровую участь. Так, родоначальник дома семьи Сок, крупный помещик, не был выслан за пределы места жительства благодаря поддержке ответственного чиновника по имени Ан Саниль. Этот чиновник осуществлял общее руководство над проведением земельной реформы в трех объединенных деревнях. Кстати, за несколько месяцев до освобождения страны он работал под руководством моего отца — был секретарем объединенной сходки трех деревень. Мой отец в то время занимал должность руководителя крестьянского комитета — его рекомендовали на собрании родственники-односельчане. До образования объединенной деревни под названием Сансучжон руководителем моей родной деревни Хёнчжудон был хозяин дома Квандон. Этот дом был хорошо известен как дом старосты.

Между разными группировками происходила ожесточенная борьба за должность руководителя объединенной деревни. Первоначально кандидатом на эту должность был выдвинут крупный помещик из верхней деревни. Его двоюродный брат был начальником волостной канцелярии при японцах до 1945 года. Деревня Хёнчжудон выдвинула свою кандидатуру. В конечном счете победу одержал мой отец.

К тому времени старший брат Пхунёна, хозяин дома Квандон, уже не был старостой деревни. Ему приходилось довольствоваться тем, что по вечерам он готовил угощения для японских офицеров, постоянно наведывающихся к нему.

В трудных условиях перерастания японо-китайской войны в Тихоокеанскую ради относительного благополучия клана Квандон мой отец изо всех сил старался угодить японцам, не испортить отношения с ними. Он вместе с матерью исполнял самые разнообразные обязанности. Так, отец собирал продукты у деревенских жителей, поставлял для нужд японской армии так называемые «трудовые отряды», «женские отряды для поднятия духа японских солдат», организовывал односельчан на различные текущие работы или приготовление ужина для капризных постояльцев… При этом ни одна женщина деревни Хёнчжудон не попала в «отряд для поднятия духа» солдат японской армии.

Следует сказать, что мой отец отнюдь не обладал даром предвидения. В то время у него временно работал секретарем человек по имени Ан Саниль, бывший канцелярский служащий. Однажды он был обвинен в революционной деятельности и как красный некоторое время отсидел в тюрьме. Это был холостяк старше тридцати. Он носил очки и все время сутулился. Молчаливый и болезненный на вид, он жил вместе с матерью. Ума не приложу, как такой уставший от жизни человек мог заниматься революционной деятельностью. Он всегда был хмурый, никогда не улыбался. Говорили, будто он учился в торговой школе и однажды был исключен из нее. Затем сидел в тюрьме по обвинению в причастности к так называемым клубным событиям в Тхончхоне в 1937 году[26].

Именно этот человек встал во главе проведения земельной реформы в трех объединенных деревнях, включая Хёнчжудон. Кстати, в течение нескольких месяцев до этого он был секретарем правления трех объединенных деревень. Как и раньше, Ан Саниль носил очки с толстыми линзами и сутулился. Но когда он улыбался, становился совсем другим человеком — приветливым и внимательным. Он всегда ходил в красной нарукавной повязке. Поскольку в течение нескольких месяцев он уже был секретарем правления объединенных деревень, он хорошо знал проблемы односельчан, можно сказать, жизнь каждой семьи. Он практически постоянно жил в деревне, когда стал руководить земельной реформой. Иногда ночевал в доме Квандон. И вот однажды мой отец начал с ним откровенный разговор о событиях последнего времени, связанных с проведением аграрной реформы.