Южане и северяне

Говорили также о других вещах: о том, что надо уважать предков, о расправе японцев над корейским королем, о приходе советских войск. В частности, некоторые были недовольны тем, что на улицах слишком часто встречаются портреты Сталина в обрамлении сосновых веток. Хотя все бесспорно понимали, что русские являются нашими освободителями…

— Ну, пусть эти разговоры останутся между нами. На этом закончим. Лучше давайте думать о том, как под руководством нового старосты из дома Квандон мы будем решать назревшие проблемы на предстоящем собрании старейшин, — решительно заявил мой отец.

С тех пор прошло несколько дней, и обстановка в деревне сильно изменилась.

Неожиданные перемены в жизни волновали и пугали людей. Еще большую сумятицу вызывало появление на всех улицах портретов доселе совершенно неизвестного чужеземца — Сталина. Казалось, что грядут еще большие перемены и перемены эти будут неприятными. Этих людей можно понять. Из поколения в поколение они жили в своей замкнутой среде по древним законам и обычаям. Вместе с тем некоторые реформы новой власти вселяли определенные надежды в их сердца. Например, значительное уменьшение арендной платы за использование земли[25].

Кроме того, в условиях перемен некоторые бывшие батраки, гнувшие спину на богатых односельчан, постепенно накапливали собственный капитал и превращались в состоятельных торговцев. Раньше на них смотрели как на людей второго сорта, иногда вовсе не обращали внимания. В свое время они, гонимые холодом и голодом, скитались по белому свету, а в последние годы судьба забросила их в деревню Хёнчжудон, где они и стали батраками. Они выполняли самые разнообразные работы: восстанавливали разрушенные стены мельницы, штукатурили их, забивали скот 9 сентября по лунному календарю, когда совершался обряд жертвоприношения горному духу. Батраки убирали мосты во время наводнений, затем восстанавливали их поздней осенью. Они же сторожили колокол у Дома Народного собрания, носили траурные носилки, а также делали любую другую работу во все времена года. Так они и жили. Иногда — вместе со случайно встретившимися женщинами.

Коммунистическая партия в начале своей деятельности опиралась прежде всего на таких людей. С этим фактом пришлось считаться и бывшим господам, которым предстояло поделиться своим богатством.

Глава дома Квандон стал руководителем деревни благодаря поддержке моего отца. Однако чем больше было классовое расслоение, тем больше ухудшались отношения между ними. Между главой деревни и влиятельными односельчанами стали быстро портиться отношения. В борьбе со своими соперниками глава дома Квандон теперь стал перетягивать на свою сторону представителей других кланов деревни. В это же время руководитель деревни стал называться «председателем сельского народного комитета». Несмотря на все усилия новому руководителю не удавалось стабилизировать жизнь в деревне. Напротив, ситуация всё ухудшалась. Дела шли хуже даже в сравнении с событиями 15 августа 1945 года, когда произошло освобождение страны от японского колониального господства.

Изменения происходили очень быстро. Люди не успевали толком понять, что творится вокруг: у них создавалось противоречивое впечатление об этих внезапных переменах. Конечно, все слышали, что Япония потерпела поражение в войне и что прежние лидеры власти ликвидированы. Но это не помогало понять, почему везде красуется портрет Сталина и непонятные идеологические призывы, а вместо японцев пришли русские. Кроме того, крестьянская беднота никак не могла понять, как можно конфисковать землю у хозяина и безвозмездно передать ее бывшим батракам. Им казалось, что это какой-то бред. Но факты — упрямая вещь. Люди своими глазами видели извещения о проведении земельной реформы, где говорилось о бесплатной передаче земли беднякам. Часами они смотрели на эти объявления, радуясь неожиданному счастью. Но с другой стороны, их настораживала эта неожиданная радость. Между ними происходили такие разговоры:

— Раз земля, на которой я работал, передается мне, значит, она становится моей собственностью. Тогда что будет делать бывший хозяин? Он ведь не отдаст так просто свою землю. Кто решит этот вопрос?

— Какой ты непонятливый человек! На что государство? Оно и решит все вопросы.

— Ты действительно так думаешь? Например, старый хозяин рисового поля в Мёнсари, начальник Юн, так легко расстанется с ним? Смотри, из-за такого бестолкового разговора ты можешь лишиться арендуемой земли.

— Ой, невозможно с тобой разговаривать. Тебе же объясняют, что государство гарантирует.

— Государство гарантирует… Да где же это видано, чтобы государственная власть применяла свою силу в таких вопросах?

— Но закон есть закон. И раз он принят, значит, он действует, и вопрос окончательно решен.

— Эх, слушая вас, я не верю своим ушам! Выходит, произошло какое-то чудо. Значит, земля, которую я пахал всю жизнь, отныне станет моей собственностью и мне не надо платить арендную плату?