Юсупов

— Так вот. В тех регионах были какие-то шахты, очень нужные одному из Великих Князей. Поэтому Совет быстро согласился, что влияние Империи в этой стране будет очень полезно. И на континент отправили две роты двадцатого полка. Круглов разработал план по истреблению тамошних культистов за неделю. И поначалу я не особо доверял третьему капитану. Но он исполнил все только бойцами своей роты, попросив нас только подстраховать. И при этом третья рота не потеряла ни одного человека. Позже, мне начало казаться, что в той кампании Виктор мог проделать всю работу в одиночку. А часть своих бойцов он взял только для отвода глаз.

— Круглов настолько силен? — удивился я.

Дядя на секунду замолчал. А затем ответил:

— По документам он имеет ранг мастера школы огня. Но таких боевых техник я никогда не видел. Уж не знаю, кто его обучал, но это явно была школа какого-то Пути.

Я задумался. Путями называли монастырские школы, которые готовили бойцов по своим практикам. Наставник монастыря строго отбирал учеников из одаренных мальчишек. Чаще всего, бездомных либо приютских. И забирал их, чтобы они вступили в монашеское братство и прошли Путь обучения. Кроме боевых, к тренировкам добавляли различные духовные практики. Медитации, контролируемый транс, молитвы, обеты и прочее. Эти практики сплетались с боевыми умениями, создавая воинов уникальной школы. По окончанию Пути, боец мог покинуть обитель и отправиться в странствие. Такие воины охотно нанимались в частные дружины, или даже Императорские армии разных империй.

— Не так давно мне довелось столкнуться с ним по одному делу, — задумчиво начал я. — И он не показался мне настолько дальновидным.

— На то Виктор и капитан третьей разведроты, что умеет прикинуться тем, кем ему выгодно, — ответил Петр Феликсович. — Поверь, этот лис будет казаться тебе безобидным. Он из тех, кто может подволакивать лапу, чтобы выглядеть слабым. Но стоит тебе в это поверить и раз… — старик ударил по полу тростью, — он уже вцепился тебе в горло.

— Виктор решил вопрос, просто подбросив монету, — сдавшись, выложил я последний козырь.

Дядя усмехнулся:

— Виктор всегда с ней советуется. Он делал это даже перед тем, как идти на операцию, — ответил старик. — Меня это тоже очень сильно удивляло. Но знаешь что? Странная монета никогда его не подводила. За все годы, которые я его знаю.

В этот момент реклама на экране закончилась, и дядька сразу же потерял интерес к разговору. Прибавил звук и с отсутствующим видом принялся наблюдать за происходящим в телевизоре. Я же встал с кресла и направился в свою комнату, размышляя по дороге, что все становится все чудесатее и чудесатее.

* * *

Горячая вода ванной смыла все напряжение и переживания. После омовения у меня хватило сил только доползти до кровати. И уже засыпая, я подумал, что неплохо было бы отключить телефон, чтобы с утра меня никто не побеспокоил. Но сил встать с кровати уже не было. Веки были словно налиты свинцом и закрылись сами собой. И я провалился в глубокий сон без сновидений.

Проснулся я, когда за окном уже вовсю светило солнце. Зевнул, довольно потянулся. Встал с кровати, добрался до ванной, привел себя в порядок. Оделся, вышел в комнату, покосился на лежавший на столе телефон. С опаской взял его, быстро нажал комбинацию клавиш для разблокировки. И облегченно выдохнул. Пропущенных вызовов не было. Видимо, Дельвиг все-таки смог выбраться из загородного дома. И сам решил принять пациентов. Потому что вряд ли мой наставник стал бы отменять прием в выходной день. Так как среди пациентов его кабинета было много людей, которым не стоило отказывать. И они намеренно выбирали нерабочие дни, чтобы не попадаться простым смертным на глаза.

От Круглова тоже пропущенных не было. Видимо, у Виктора было много других дел. И вопрос организации встречи с семьей Земсковых стоял не так остро.

Я убрал телефон в карман и вышел из комнаты. Спустился в гостиную, где меня уже ждал дядя. Заметив меня, он оторвался от просмотра новостей, обернулся и покачал головой:

— Ну и горазд же ты спать.

В его голосе слышался неприкрытый сарказм.

— Вчерашний день выдался очень утомительным, — нехотя ответил я, прошел к столу и сел в кресло.

Петр Феликсович понимающе кивнул:

— В выходной всегда тяжело работать. Менял бы ты лекарню. А то совсем твой Дельвиг тебя загоняет. Этот прощелыга на тебе ездит и не стесняется.

От сказанного старшим родичем у меня непроизвольно приоткрылся рот. И я посмотрел на сидевшего в кресле дядю. Хотел было даже активировать силу, чтобы уточнить, не подменили ли его. Петр был человеком старой закалки, который не терпел слабости, жалоб и прочего, что он называл «нытьем». И обычно отвечал, «эх, маладешшшь. А вот в мое время»… Дальше чаще всего следовала история, как маленький Петр Феликсович ходил зимой через лес в гимназию за десять километров от поместья, всю дорогу отбиваясь палкой от волков. А саму палку он отобрал у разбойника, которого закопал в сугробе.