Юстиниан. Топот бронзового коня

    Самодержец не возражал:

    - Я не премину воспользоваться твоим предложением. Но, наверное, речь пойдёт о будущем лете. А пока назначаю главой всех моих конюшен. Наведи в них порядок, словно бы Геракл у Авгия, и проинспектируй табуны, что пасутся во Фракии. Надо восстановить боевую мощь нашей кавалерии. Впереди отвоевание Апеннин.

    Прежде чем расстаться, полководец проговорил:

    - И ещё одна просьба, если разрешите…

    - Слушаю тебя.

    - Не пора ли освободить Вузу, обвинённого в преступлениях, коих не совершал?

    Император выразил удивление:

    - Разве он сидит? Я не помню. Хорошо, обещаю выяснить и, конечно же, при необходимости, даровать свободу.

    В общем, помирились. Велисарий с удовольствием взялся за порученное ему дело и неделю спустя поскакал во Фракию. Это было необычайно вовремя, так как именно в те дни в Софианской гавани появился корабль, на котором привезли Феодосия. Операция по его поимке и возвращению в Константинополь проводилась по приказу императрицы тайно; исходя из этого, молодого монаха под покровом ночи повезли не в дом к Антонине и тем более не в большой дворец к Феодоре, а в далёкий - Влахернский, находившийся чуть на отшибе - возле башни Анемы у Моста Калинника через Золотой Рог. Молодой человек был напуган. Чувствовал себя скверно, спал тревожно, ощущал озноб. Вскоре у него открылся кровавый понос, он лежал пластом и нередко бредил. Вызванный к недужному императорский лекарь Фока констатировал disentera - то есть дизентерию - и назначил вяжущие отвары. Но они помогали плохо, заболевший осунулся, ничего не ел, только пил. Вскоре навестить его приехала Антонина; врач предупредил: ничего в опочивальне не трогать и к больному не прикасаться, за руку не брать, говорить на расстоянии и недолго. Женщина спросила, глядя тому в зрачки:

    - Отвечайте честно - Феодосий умрёт?

    Доктор закатил глаза к потолку и перекрестился:

    - Ах, на всё воля Божья, ваша милость.

    - Шансы есть поправиться?

    - Очень мало.

    Нино тоже перекрестилась и, ступая мягко, приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Увидав приёмного сына, чуть не разрыдалась - на кровати находился скелет, на который была натянута пепельная кожа, и дышал с трудом. Посмотрел на неё горящими, мало понимающими что-либо глазами. Но узнал, даже сделал попытку улыбнуться. Слабо произнёс:

    - Это ты… спасибо… видишь, как произошло…

    Посетительница сделала к нему нетвёрдый шажок и остановилась. Приободрила не слишком уверенно:

    - Ничего, ничего, скоро будет лучше.

    Он проговорил грустно:

    - Я боюсь, что вряд ли… Там, на судне, по дороге сюда, трое человек от того же самого… отдали Богу душу…

    - Ничего не значит. Люди по-разному борются с болезнями.

    Феодосий упрекнул её с тяжким вздохом:

    - Просто мне не надо было ехать сюда… Это кара Небесная за желание продлить наше святотатство…

    Антонина воскликнула:

    - Я клянусь, поверь, что сама не знала до последней минуты: это всё затея её величества! Я уже смирилась в душе… а она…

    - Ладно, ладно, Бог ей судья… Что произошло, то произошло. Надобно прощаться.

    Женщина мотнула головой, возражая:

    - Нет, пожалуйста, мы прощаться не будем. Я зайду через пару дней и надеюсь, что увижу тебя в добром здравии.

    Молодой человек судорожно сглотнул:

    - Ах, оставь, ты же понимаешь… Больше не увидимся. И хочу сказать, что, с одной стороны, ни о чём не жалею и горжусь, что меня любила столь прекрасная дама… Но с другой стороны… как же это глупо! Мы растратили себя на какую-то ерунду. И уже ничего больше не поправишь…

    Под наплывом чувств Нино совершенно забыла об осторожности, бросилась к нему и схватила за горячую исхудавшую руку:

    - Фео, милый Фео, не умирай! Я люблю тебя! Слышишь, так люблю!

    Он с улыбкой прикрыл глаза:

    - Да, я тоже тебя люблю… Не сердись, если не сумел, если стал причиной… невзгод… В общем, успокой, что не держишь зла…

    - Нет, какое зло! Ты мой зайчик солнечный… Ненаглядный, маленький… Это ты скажи, что меня прощаешь.

    - Я тебя прощаю. И благословляю на дальнейшую жизнь… всех твоих домашних… Магну, Фотия, Янку, Велисария… Будьте счастливы… без меня!… - И забылся, вроде бы уснул.

    Антонина встала с колен, тихо вышла из комнаты и платком вытерла со щёк слезы. Лекарь произнёс:

    - Все-таки коснулись его?… Крайне неразумно…

    Нино огрызнулась:

    - Что вы все понимаете!…

    Он заизвинялся:

    - Нет, прошу прощения… Я хотел, как лучше. Мы сейчас обработаем ваши руки, смоем - если что попало…

    - Ничего не надо, прощайте. - И она торопливо покинула дворец.