Юродивый Эрос

…Интернет — сосуд, в котором сообщаются наши желания… Без оглядки, не раздумывая и ни о чем не жалея, я расставался со своими желаниями. Ясно ощущал, как убывают они, как беззаботно шумят, подобно вешним ручьям, наконец вырвавшимся из-под ледяного панциря. Разум никак не препятствовал бегу моих желаний: ведь я был железно уверен, что взамен получу нечто большее, необыкновенное, чего я никогда не желал. Возможно, потому что не подозревал о существовании этого нечто, недалекий, обходил его вниманием или просто-напросто не готов был его возжелать — не достоин желать. Но как бы там ни было, я был, повторяю, железно уверен, что новые желания, как новые надежды, неузнаваемо преобразят меня, круто изменят мою дальнейшую жизнь, уведут с дороги, уже успевшей стать похожей на заезженную колею, — уведут в другие миры. Я добровольно расставался с желаниями, как нежилец отпускает кровь из вскрытой вены, надеясь избавиться от вечного стыда и тревоги… Интернет — сосуд, где сообщаются наши желания. Однако время шло, а я так и не получил ничего взамен. Напрасно истекая желаниями, порядком обессиленный, едва-едва справляющийся с приступами тошноты, я схватился за виски. Их нестерпимо ломило, ломало, в них беспрерывно тикало и звенело, словно там шел отсчет последних моих желаний, словно там, угрожая и кляня, надрывался телефон…

Опустошенный утренним кошмаром, чувствуя под мышками предательскую влагу, я опустил ноги с кровати. На будильнике 7.34. Черт, кому я понадобился в такую рань? Неловко двигая затекшими ногами, прошлепал в прихожую, чтоб раз и навсегда задушить телефон.

— Эрос, проснись! Тут такое творится! — с первой секунды Палермо не дал мне опомниться — волна тревоги ринулась накрыть меня с головой. Напрасно: я все еще находился под впечатлением сна. — Вчера Вовку Проуна убили! Ты представить себе не можешь…

— Да ну? — я не удержался от зевка. Голос Палермо, казалось, мне снится… Впрочем, мне дела не было до смерти Проуна; для меня он всего лишь знакомое имя. Тем не менее я вежливо спросил: — Нашли, кто убил?

— Куда там! Менты за голову хватаются!

— Еще бы, папик у него вроде из…

— Нашли Проуна на Басах с проломленной головой.

— Нда-а, хорошего мало, — я должен был что-то сказать. Ну не посылать же Палермо за то, что он поднял меня ни свет ни заря! Хм, разбудил из-за чьей-то смерти. Ладно бы хоть заметный пацан пропал. — Хоть Вован и бандит был, жаль пацана.

Я внезапно иссяк. Ужас сюрреалистического сна окончательно развеялся, чужая смерть абсолютно не тронула. Вдобавок нестерпимо захотелось в туалет.

— Чего замолчал? — не выдержал Палермо.

— Так. Вечером куда пойдем?

— Не знаю еще. Наверное, опять в Склеп.

— Что, снова на «Сайт мертвых»?

— Не поверишь, тянет, — шепотом признался Палермо. Ну и слышимость сегодня по телефону — зловещая.

Я подумал, но врать не стал.

— И мне страшно, Палермо. Оттого что тянет туда.

Любопытство — страшная вещь. Страшней красоты. Войдя на www.viorah.com, любопытства ради щелкнули по ссылке «Некрологи». Меня тошнило от заздравий и тостов, пожелания покойникам еще забавляли. Это ж надо было кому-то придумать назвать гостевую книгу некрологами!

Мы углубились в чтение. И в самом деле забавляло. Щелкнешь по имени или нику, а там хохма вроде этой: «Жорж Клон. Жорик, вертись на том свете, как ты вертелся в этой жизни. Бойся ментов и налоговиков. Они там тоже есть. Верка и кореша». Ну, чем не прикол? «Сашечка Самсоненко. Боже, Саша, какая нелепая смерть! Как ты могла нас оставить?! Забери нас с собой! Мама, Нюша и Федор… Железный Клоп. Разбился на мотике. Прощай, братан! Колян… Мировая Дура… Славик, Дизайнер бабских сисек… Соленый Кот… Вован Проун… Косолапый Лелик…»

— Стоп! Проун! — я машинально ударил Палермо по руке, управлявшей мышкой. — Это интересно.

— Пусто, — Палермо разочарованно пожал плечами.

— Хм, только даты рождения и смерти. 11 августа…

— Ну, так оно и есть: вчера ж его и убили.

— Постой, а откуда здесь взялась… эта запись? — я прямо-таки обалдел от открытия. — Это что же получается…

— Кончай, ты мистика-то из себя не строй! — неожиданно грубо оборвал меня Палермо. Неужели и до него дошло? — Взялась — и все тут!

— А ты мне рот не затыкай, понял! — я мгновенно завелся, почувствовав себя уязвимым. Но главное, мне стало страшно за…

— Эрос, нужно проверить!

— Как раз это я и хотел сделать. Ну-ка, найди его могилку, будь она неладна!

— Вы чего это, мальчики? — раздался вдруг голос Ален. Мы разом оглянулись — ее глаза подозрительно блестели. Кондрат похабно ухмылялся, левая его рука и правая Ален были скованы наручниками.

— Твоих рук дело?! — не в силах больше сдерживать себя, я накинулся на Кондрата.

— Охренел совсем! — продолжая ухмыляться, теперь уже злобно, Кондрат попятился. — Я привел тебе Ален… на дознание. Не хочешь заглянуть ей под юбку? Целомудрие просит политического убежища.

Кретин, о чем это он? Мы не клялись с Ален в вечной любви.

— Но кто-то же прикололся над Проуном! Прямо как мы.

— Что? — Ален вмиг побелела, вскинула было руки к лицу, да правую наручники не пустили. — Андрюша?!