Юрий Тынянов

Булгарин и Греч в романе написаны не как традиционные и широко известные мерзавцы, приспособленные специально для предательства и эпиграмм, а как мерзавцы с развитием характеров, становящиеся таковыми не только по врожденной склонности или по случайному расположению духа, но под влиянием времени, когда "Россией правили безграмотные монахи, которые грызлись друг с другом, цензура не пропускала стихов к женщинам, если улыбки их в стихах называли небесными", когда "правительство отличалось непостоянством, и в управлении Государственном не было никакого положительного, твердого плана"*, когда "у нас указ на указ: одно разрушает, другое возобновляет и на каждый случай найдутся многие узаконения, один с другими несогласные"**, когда "был введен идеальный порядок наказаний". У мерзавцев были газета, литературная теория, многочисленные читатели и общественный резонанс. Они были классиками хороших взаимоотношений с самодержавием и создали длинную, успешно развивавшуюся, набиравшую силы и опыт традицию. Это не значит, разумеется, что время может сделать мерзавцем каждого. Несомненно, нужна и субъективная предрасположенность к тому, чтобы стать таковым. Но социальный смысл явления не в субъективной предрасположенности, а в исторических обстоятельствах, создающих лучшие или худшие условия существования и развития.

* "Декабристы", стр. 3.

** Там же, стр. 2.

С мерзавцев Тынянов начинает новую главу "Кюхли", новую главу русской истории. И первое имя, которое стоит в первой главе "Смерти Вазир-Мухтара", - имя Булгарина. Булгарин стоит у входа в новый роман, в новую эпоху русской истории. В романе, первую главу которого предваряет имя Булгарина, темы измены, бесплодия и "уксусного брожения в крови" играют важнейшую роль.

Но в "Кюхле" уксусного брожения нет, и поэтому появление Булгарина и Греча сразу же после разгрома восстания становится лишь эпиграфом к новой эпохе. Пребывание же Булгарина и Греча в главе кратковременно, и поэтому захват ими повествовательной власти мнимый. Все это нужно для того, чтобы показать, кто победил, и самое главное - показать историческую преходящесть победы.

Писатель трезво и точно оценивает историю. Он хорошо помнит, что, кроме Булгарина и Греча, в эти годы "внутри государства совершалась великая работа, - работа глухая и безмолвная, но деятельная и непрерывная; всюду росло недовольство, революционные идеи за эти двадцать пять лет (то есть после 1825 года. - А. Б.) распространились шире, чем за все предшествующее столетие..."*

В эти годы Тынянов еще не думал о том, что после декабристского и других восстаний оставалось все меньше надежд на свободу.

* А. И. Г е р ц е н. Собрание сочинений в тридцати томах, 1954-1964, т. VII. M., Издательство Академии наук СССР, 1956, стр. 211.

В "повести о декабристе", в которой рассказывается о гибели движения, а одной из причин гибели была измена, изменников нет и тема измены едва намечена. Во втором романе измена, изменники становятся темой, мотивами и действующими лицами.

Измена в "Кюхле" носит частный, преимущественно не политический характер, традиционно связана с Булгариным, и там, где выделена в сюжетную линию, связана с двумя женщинами. Первая женщина легкомысленна и существенной роли в жизни героя не играет. Вторая ждала Вильгельма пятнадцать лет и изменила не человеку, которого не разлюбила, а слову: она не поехала за ним в Сибирь. Автор относится к ней хорошо и не упрекает ее. Об измене тайному обществу сказано только в связи с доносом Ростовцева. Трубецкой, заподозренный в измене или трусости, оказывается не изменником, а трусом. Людей, изменивших декабристам, в романе нет. Они появятся во втором романе и не упоминанием, а действующими лицами, решающими судьбы целых сюжетных линий.

Женская измена в "Кюхле" мотивирована бытовыми причинами: легкомыслием и тем, что "сердце стареет". Первая измена описана подробно и без обобщений: автор не настаивает на том, что все женщины во все века человеческой истории изменницы. О булгаринской измене сказано вскользь, в прошедшем времени: "Этот неопрятный, толстый человек, который был когда-то изменником..." В "Кюхле" измена не играет существенной роли, потому что нет главной измены: измены декабристов своему делу. Верность декабризму в романе сохранена на всю жизнь. После гибели декабризма Кюхельбекер все время вспоминает о днях, когда он был в "стае той орлиной"*, и из всех воспоминаний эти самые радостные: так вспоминается молодость. "Узник седеет, горбится, зрение его слабеет, здоровье начинает изменять. И все-таки он молод... Время для него остановилось. Он может умереть от болезни, может ослепнуть, но умрет молодым".

Убежденный в верности своего героя декабризму, Тынянов не дает в романе следствия.