Читаем Юрий Чурбанов: «Я расскажу все как было…» полностью

Я дважды бывал в Узбекистане и никогда не видел, чтобы люди, находящиеся со мной за столом, выпивали бы больше одной-двух рюмок. На улице — жара. Очень душно. В Узбекистане люди в основном пьют чай, а не коньяк или водку. Тут, наверное, стоит даже уйти в историю: ведь Коран запрещает употреблять алкоголь. А в Узбекистане сейчас даже еще больший интерес к Корану, чем когда-либо. Я уже не говорю о том, что в среднеазиатских республиках существует исключительно уважительное отношение к старшим. И если на столах для приличия и стояли спиртные напитки, то это еще не повод объявлять короткий ужин застольем или банкетом…

Теперь другая сторона: если был банкет, то как ты утром будешь работать и встречаться с людьми? О чем с ними разговаривать? Ты неважно себя чувствуешь, у тебя болит голова. От тебя разит «вчерашним». Ну, куда это годится?

Опять-таки узбеки очень чутко реагировали на человека, который провел нетрезвую ночь. Я это знаю и по их рассказам, и по личным наблюдениям. Так нужно ли «надираться» до такого состояния, чтобы утром людям было бы неудобно просто смотреть в глаза? Тем самым людям, с которыми ты вечером сидел за столом?!

Единственно, что я с удовольствием посмотрел, — это исторические места Самарканда и Бухары. Не познакомившись с историческими традициями, невозможно, по-моему, понять жизнь народа сегодня. Это наша сокровищница. Мне и раньше приходилось много читать об Узбекистане.

Всегда с уважением относился к узбекскому кинематографу — особенно мне запал в память прекрасный фильм «Тахир и Зухра». Его, я думаю, мало кто и видел. Я запомнил его еще с комсомольских лет, — и вот, приехав в Ташкент, я попросил, если есть возможность, посмотреть его. И что же оказалось — этого фильма уже нет. То ли пленка пришла в негодность, то ли его просто не нашли — короче говоря, сами узбеки о нем уже не знают. «Тахир и Зухра» — это узбекский «вариант» старой легенды о Ромео и Джульетте — вот чем я на самом деле занимался, а не гаремами, как писал все тот же Лиханов в «Огоньке»…

<p>10</p>

И ведь договорились журналисты в газетах до того, что наша колония похожа на санаторий.

Вот я и расскажу теперь, какой это санаторий.

Среди осужденных нашу колонию именуют «ментовской зоной». Разумеется, такая «кличка» дана не случайно. Дело в том, что осужденные из числа бывших работников Прокуратуры, КГБ, МВД и партийных органов в равной степени, то есть независимо от той должности, которую они занимали «в миру», не могут находиться в одной колонии с уголовниками. Там им не жить. Возможна расправа. Таков закон уголовного мира. Поэтому у нас еще со сталинских, если не ошибаюсь, времен и существуют «ментовские зоны».

Сейчас на территории Советского Союза их всего три: Нижний Тагил, Иркутск и Алма-Ата. Многих «высокопоставленных» осужденных отправляют именно сюда, в Нижний Тагил. Почему так? Не знаю. На месте Нижнего Тагила, одного из самых загрязненных, самых тяжелых (в экологическом плане) городов Советского Союза, мог бы быть и любой другой город. Любой! И это было бы, наверное, лучше, потому что в Нижнем Тагиле дышать уже совсем нечем.

Уже три года, как я здесь. По численности «ментовская зона», то есть колония № 13 не больше и не меньше, чем сотни других колоний страны. У нас примерно такое же количество отрядов. Каждый отряд в среднем где-то около 80-100 человек — такая численность предусмотрена существующими нормативными актами, которые регламентируют деятельность исправительно-трудовых учреждений. Режим здесь усиленный. Для всех усиленный: Иванова, Петрова, Сидорова…

Усиленный он и для Чурбанова.

В 6 часов — подъем (в воскресенье на час позже.) Дневальный не кричит, как это бывало раньше, просто раздается оглушительный, как вой сирены, звонок; зэки поднимаются, быстро делают зарядку, потом — туалет, быстрый прием пищи и выход на работу. Первая смена заканчивает работу в 17 часов, вторая вкалывает до часа ночи, потом заступает третья смена — до утра. У каждого отряда своя определенная смена, они меняются по циклу, чтобы не нарушать ритм производства.

Бараков на территории колонии нет, бараки были в те самые времена, когда сидел Солженицын. Сейчас это общежития. Но никаких комнат, разумеется, нет, это одна большая казарма: справа койки, слева койки, когда одноярусные, когда — если потеснее — двухъярусные; все зависит от размеров казармы и наполнения отряда. Каждому осужденному полагается кровать и тумбочка, в которой — согласно общему предписанию — разрешено держать бритвенный набор, письменные принадлежности и белье.

Распорядок для всех один, он узаконен. Как и везде, колонию возглавляет начальник, у нас — подполковник Жарков, у него есть замы по производству, по режиму, по политико-воспитательной работе. Люди в погонах имеют право на единоначалие, это предусмотрено соответствующим приказом министра, нормативными актами и в полном объеме распространяется на каждое исправительно-трудовое учреждение, где бы оно ни находилось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии