Юрий Чурбанов: «Я расскажу все как было…»

Могу засвидетельствовать, что Леонид Ильич с большой симпатией относился к Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Он знал его как молодого, энергичного и очень умного секретаря партийной организации крупного сельскохозяйственного края. Назначение Горбачева на должность секретаря ЦК КПСС ни у кого из членов Политбюро не вызвало никаких сомнений. Правда, Леонид Ильич, который все-таки был очень щепетилен в этих вопросах, спрашивал у Суслова и Черненко: «А не ошибемся ли мы?» Они настаивали. Да и сам Леонид Ильич очень неплохо отзывался о Горбачеве и говорил так: «В ЦК должны быть и молодые кадры». В конце жизни эта проблема волновала его особенно.

В Ставропольском крае у Горбачева было особенно хорошо развито сельское хозяйство. Вполне естественно, что после смерти члена Политбюро Федора Давыдовича Кулакова, занимавшегося в ЦК КПСС сельским хозяйством, этот важнейший участок работы был поручен именно Горбачеву. Я не помню, чтобы Михаил Сергеевич посещал Генерального секретаря ЦК КПСС в домашней обстановке. Но то, что они достаточно плотно общались, вместе решая важные продовольственные вопросы, — это факт. Кстати, и Юрий Владимирович Андропов высоко ценил Горбачева.

Сейчас часто встречаются утверждения, что партийная бюрократия, «засевшая» и в аппарате Центрального Комитета КПСС, «пожирала», не давала ход даже тому разумному, что непосредственно исходило от Политбюро и Генерального секретаря ЦК КПСС. Говорится так: тогда, мол, принимались хорошие и правильные решения, но проклятые чиновники тормозили их как могли. Как наиболее яркий пример обычно приводится срыв тех экономических реформ, на которых настаивал Алексей Николаевич Косыгин, работавший Председателем Совета Министров СССР.

Так это или не так? И вообще, что же такое наша бюрократия? Что есть бюрократический аппарат? На мой взгляд — это, прежде всего, дисциплинированная публика. Так мне кажется. Бюрократ — это исполнительный человек. Что же плохого, если работник действует строго в соответствии с законами и служебными инструкциями? Мы так ненавидим инструкции, так иронично иной раз к ним относимся… А ведь их разрабатывали разумные люди, вкладывая в них все свои знания и опыт. Если бы мы всегда давали себе труд если уж не выполнять инструкции от «а» до «я», то хотя бы советоваться с ними, у нас было бы больше порядка и меньше ошибок, ведущих к непредсказуемым последствиям. Это — во-первых.

А во-вторых, у Леонида Ильича в аппарате ЦК был колоссальный авторитет и не выполнить его поручение было невозможно. За годы, конечно, случалось разное, особенно — в вопросах кадровой политики. Бывало и так: где-то в недрах аппарата ЦК «рождалась» одна кандидатура на какую-то конкретную должность и в этот момент выяснялось, что у Леонида Ильича уже есть своя, другая кандидатура. Что происходило дальше? В результате полезного конфликта на альтернативной основе проходила та кандидатура, которую предлагал Леонид Ильич. Даже из этого примера видно, что он держал этот «бюрократический аппарат» в руках и твердо управлял им.

Да и могло ли быть иначе? Ведь Леонид Ильич сам прошел школу партийного аппарата. Тем острее были его переживания, если в работе ЦК происходили сбои, если принимались какие-то ошибочные решения, если случалось ЧП.

Я помню, как тяжело переживал Леонид Ильич гибель руководителя Белоруссии Петра Мироновича Машерова. Это был замечательный, очень умный человек, я бы сказал — любимец белорусского народа и партии.

Машеров попал в чудовищно нелепую автокатастрофу. В МВД СССР об этом узнали незамедлительно, уже через несколько минут: о таких вещах дежурный по министерству всегда докладывает в срочном порядке. Мы тут же сообщили в ЦК КПСС, Щелоков позвонил Леониду Ильичу. В Минск срочно вылетел начальник Главного управления ГАИ генерал Лукьянов. Там уже работала большая следственная группа Прокуратуры и КГБ Белоруссии. О результатах расследования было так же незамедлительно доложено.

Выяснилось, что большая часть вины ложится на водителя Машерова. Если не ошибаюсь, это была пятница, во второй половине дня Петр Миронович неожиданно решил посмотреть сельскохозяйственные поля, но его основная машина (членам Политбюро полагался, как известно, ЗИЛ] находилась в ремонте. По существующей инструкции начальник охраны не имел права выпустить его на трассу, но Машеров настаивал, и тогда ЗИЛ заменил на «Чайку». Это — более легкая машина, и при лобовом столкновении — а именно так произошло — она была не в состоянии выдержать тот удар, который «по силам» ЗИЛу.