Юрий Чурбанов: «Я расскажу все как было…»

С самой доброй стороны вспоминал он и Георгия Константиновича Жукова. Сейчас пишут о расхождениях, существовавших между Леонидом Ильичом и маршалом Жуковым, это не совсем точно; речь идет не о расхождениях, а о несовпадении двух достаточно сложных характеров: властного и крутого характера «истинного автора войны», как называют сегодня Георгия Константиновича, и Генерального секретаря ЦК КПСС. Но я и в самом деле не помню, чтобы они встречались, хотя у Леонида Ильича бывали встречи с крупными военачальниками прежних лет.

Я это знаю вот почему: как-то раз группа генералов и офицеров МВД СССР, которую я возглавлял, навестила маршала Василия Ивановича Чуйкова — в день его 75-летия. Он жил в Москве, на улице Грановского. Мы прибыли днем, от имени министерства подарили Василию Ивановичу скульптуру коня высокохудожественного каслинского литья — это был «спецзаказ» МВД; таких коней (в подобном исполнении) я больше никогда не видел. Василий Иванович был в хорошем настроении, растрогался: откуда же МВД еще и коня взяло? А я отвечал: «Если МВД захочет, так оно вам и шашку подарит, с которой вы воевали во время Гражданской войны». Добрый был старик. Так вот, в тот день он очень тепло вспоминал о своих встречах с Леонидом Ильичом. Оказывается, они время от времени виделись.

Но — пусть читатель не истолкует это превратно — Леонид Ильич хорошо знал не только ветеранов. Он был лично знаком почти со всеми командующими округами и флотами. Эти люди входили к нему в кабинет по любому вопросу. Леонид Ильич очень ценил генерала армии Алексея Алексеевича Епишева — он знал его еще по фронтовым дорогам. Однако — вот тоже характерная деталь — Епишев так и умер генералом армии, но не маршалом, хотя он, пользуясь старой дружбой с Леонидом Ильичом, делал, кажется, соответствующие намеки и просьбы.

Щелоков, кстати говоря, тоже довольно долго не имел звания генерала армии, хотя и обращался по этому вопросу лично к Леониду Ильичу. А на «маршала» Щелоков даже и не замахивался. Леонид Ильич всегда держал его на определенной дистанции. Генерал армии? Еще рано. А что значит «рано»? Да просто по делам твоим — не положено.

Леонид Ильич всегда во всем был верен себе. Кстати говоря, когда после ухода из жизни Андрея Антоновича Гречко министром обороны СССР стал Дмитрий Федорович Устинов, это многих шокировало. Устинов не военачальник. Он был крупным организатором оборонной промышленности. Как же так, рассуждали некоторые, не военный человек вдруг возглавил военное ведомство? Между тем, это была идея Леонида Ильича. И жизнь показала, что Леонид Ильич сделал правильный выбор. Слава богу, что сейчас в адрес Дмитрия Федоровича стрелы не летят, что он не испытал на себе — уже посмертно, разумеется, — что такое уличная брань.

* * *

… Леонид Ильич вообще не признавал праздники — только свой день рождения. А так — уезжал на отдых в Завидово. Он вообще не терпел всех этих застолий. Застолья его очень утомляли. Если его гости задерживались, то он прямо, хотя и в полушутливой форме говорил: «Все, товарищи, пора заканчивать». В этом смысле он был ровен со всеми, ни для кого не делал исключений, в том числе — и для членов Политбюро. Гости разъезжались очень рано, сразу после десяти вечера. Свой режим Леонид Ильич старался не нарушать.

По долгу службы я несколько раз бывал на ноябрьских парадах, чаще один; с Галиной Леонидовной — всего два или три раза. Разумеется, мы никогда не стояли на трибуне Мавзолея, у нас были свои места на гостевых трибунах, там, где находились руководящие работники Министерства внутренних дел, КГБ, Верховного суда, Прокуратуры и первые секретари райкомов партии Москвы.

Официальные приемы в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции всегда проходили в банкетном зале Кремлевского Дворца съездов. Появлялся Леонид Ильич с членами Политбюро, Леонид Ильич подходил к микрофону и произносил речь. Протокольная часть вечера длилась где-то час десять — час пятнадцать, потом Леонид Ильич и члены Политбюро уходили, народ немножко расслаблялся; а на столах всегда стояли коньяк, водка, шампанское, но пьяных, разумеется, не было, упаси бог — только две-три рюмки для праздничного настроения. Потом давался небольшой концерт и все разъезжались.

Леонид Ильич имел два рабочих кабинета. Один находился в Кремле, в здании Совета Министров СССР, другой — в ЦК КПСС. То есть Леонид Ильич работал и в Кремле, и в ЦК (хотя в последнее время уже только в Кремле); все зависело от того, какие в этот момент решались проблемы. Если это были вопросы, связанные с деятельностью партии, он работал в ЦК; там находились все необходимые бумаги, и аппарат сотрудников его канцелярии был подобран таким образом, чтобы эти люди в работе не дублировали друг друга. Если — государства, то в Кремле. Там же и велись все переговоры.