Юная Спасительница (СИ)

Закатывает глаза и раздраженно глядит на свои ноги. Оттопыривает их, переносит вес на отведенную назад правую ногу, и я вновь подшучиваю над бедолагой. Касанием носка в область ее левой икры сбиваю равновесие.

— Что опять?

— Вес должен быть распределен равномерно, возможно, на заднюю ногу приходится чуть больше веса. Но не весь!

Клэр не проронит ни слова. Слегка наклоняет туловище в сторону противоположную вытянутой руке с пистолетом.

— Видишь эти жестянки? — указываю пальцем на стоящие на камнях и пнях пустые емкости из-под пива. — Первый выстрел пробный. Если не можешь удержать кисть неподвижной, смести немного муш…

— Хорошо, просто заткнись!

Можно и повежливее.

Устало выдыхаю воздух из легких, и подхожу к ней. Беру голову Клэр в ладошки, заслоняю ей уши и попутно помогаю выровнять руки в локтях.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Стискиваю зубы от неприятно громких, но столь привычных звуков огня. На моем лице играет какая-то расстроенная улыбка, когда я подвожу глаза к небу и уже придумываю себе, что она все эти четыре раза подряд промахнулась. Как бы ни так!

— Я бесподобна! — выкрикивает она, вырываясь из моей хватки и начинает пританцовывать.

Не могу поверить. Она с первого раза сумела сбить все банки.

— Но как… Не верю глазам.

— Просто я прекрасная ученица.

Гляжу в ее ликующие зеленые глаза. С некими утаенными внутри завистью, злобой. Мало того, что она грубит, так еще, не прикладывая усилий, справилась с поставленной задачей! Я в детстве с трудом оружие держала, а она без проблем сбила все цели.

Закатываю глаза; наверное, зря. Не хочу, чтобы это выглядело как обесценивание ее достижений. Но ей могло просто повезти. Нужна еще практика.

— Я понимаю, что ты очень рада, но нужно работать еще над кое-чем.

— Что?.. Ты разве не видишь, что все жестянки сбиты? Я попала в них. Сама! И ты хочешь сказать, что это не потрясно?

— Ты колебалась. Осанку и положение рук во время стрельбы тоже надо закрепить. Так что нет, это не потрясно!

Еще один выстрел из-за моей спины. Клэр вздрагивает, следом прикрывая голову. Разворачиваясь в сторону исходящего выстрела, прячу Клэр за спиной.

Из-за деревьев высовываются двое мужчин. Я и сама начинаю чертовски переживать, понимая, что мы одни против взрослых мужиков. И как бы это не прозвучало, именно на мне лежит ответственность за нас двоих.

Эта мысль проникает глубоко под кожу, вызывая табун мурашек и неприятные ощущения в животе. Так что я даже не замечаю, как кто-то подходит к нам сзади и толкает меня. Девичьи крики.

— Клэр! — подвожусь на локти и едва ли опираюсь на разодранные и дрожащие от страха колени. Но на этот раз меня прижимают к земле ногой. Давит на лопатки, будто пытается сломать их. И я гарчу. От боли, страха и… боли. Сильной, острой и периодичной, потому что этот больной ублюдок мучает меня. То приподнимает ногу, то снова прижимает к земле с еще большим давлением.

А я никак не расслышу этих криков. «Какого хера! Отпустите меня! Кто это?! Челси!»

— Отпустите ее! — задыхаясь, командую я.

Раздается смех. Этот смех. Я его слышала раньше.

— Две девчонки, и одну из них мы уже встречали. Ну что, Челсия, или как там тебя, готова поплатиться за свое прошлое?

========== Глава 28. Шрамы ==========

Все как во сне. Смотрю куда-то вдаль, словно дожидаясь чуда. И не понимаю, почему же его нет. Обычно мне всегда везет; в какое бы дерьмо я не вляпалась, жизнь на моей стороне: подбрасывала чудо-монету, выпадал Орел, и я вырывалась из любой западни.

— Челсия Лоуренс… Помнишь нас?

Я задумываюсь в нерешительности, но всего лишь на мгновение.

— С хера ли? — вкрадчиво протягиваю, вглядываясь в глаза напавших.

Не могу уклониться от мысли, что мы уже встречались. И боль в зажившем плече ставит мозг на место.

— Вы те придурки, что меня подстрелили! — срывается с языка. — Вы та шизанутая семейка каннибалов!

— Ага, а девка по имени Челси Лоуренс сломала чей-то гребаный палец.

Громила поднимает меня и тащит чуть ли не к ногам третьего человека. Я не успеваю разглядеть его. Второпях потеряв равновесие, падаю на живот и осторожно отползаю в сторону, подальше от этих остолопов, словно земля — прорубь на тонком льду. Пинок под дых, и я заваливаюсь на левый бок, в руку и бедро что-то врезается. От неожиданно протяжной боли я переворачиваюсь на спину. На мгновение громила оказывается на распутье, а потом решительно накренивается надо мной и сжимает мои плечи. Раздается невероятный грохот, когда он вжимает меня в колючую землю. И это не иглы — предметы по габаритам больше, шире. А звук явно как от бьющегося стекла.

Только теперь, повернув голову набок, глядя сквозь проросли травы, я понимаю, насколько тупым может быть решение шевелиться. Разлетевшиеся после выстрелов осколки бутылок лежат прямо подо мной, и чем активнее я ворочусь, тем глубже под кожу они заходят.

— Боже, блять… — сжимая веки туже, я стараюсь представить, что вместо стекла лежу на груде камней. И честно, аффирмации не дают нужного эффекта.

— Подними ее. Я хочу, чтобы мы находились на одном уровне.