Юная модница на балу у королевы

— Никто и не обижается. Да наверное, я и в самом деле еще малявка. Я пока не хочу выбрасывать домик для Барби, — пошутила Луиза. Вроде бы пошутила. — Ты, конечно, не будешь теперь со мной дружить, раз тебе уже тринадцать, а я, как и была, малявка, — сказала она, крутя прядь волос, выбившуюся из темно-каштанового хвостика.

Луиза с тревогой посмотрела на подругу, одетую в серовато-лиловую футболку с большим круглым вырезом и вышитой на кармашке маленькой фигуркой лося, в темную полотняную мини-юбку, черные леггинсы и светло-коричневые угги (хотя за окном было больше 20 градусов). В вестибюле хлопали дверцы шкафчиков, громко звали учеников учителя, скрипели на болотного цвета линолеуме подошвы кроссовок.

Луизе не хотелось, чтобы ее лучшая подруга взрослела одна, без нее, и все же из года в год Брук непременно обгоняла, и так с самого раннего детства, когда их родители (которые тоже были лучшими друзьями) пришли с ними в семейную группу в спортивный зал местного отделения Христианской Молодежной Ассоциации. По крайней мере, обгоняла на три месяца. Луиза и в самом деле иногда еще играла со старыми куклами, которых она прятала в глубине своего обширного стенного шкафа, в видавшем виды мамином черном чемодане. Хотя теперь она играла с ними в более взрослые игры — например, куклы разгадывали загадки, и Барби целовала победителей.

— Да ладно, это всего лишь число, — вздохнула Брук, явно кривя душой.

— Вот именно, — согласилась Луиза, — к тому же тринадцать число несчастливое. Даже лифт не останавливается на тринадцатом этаже. Так что если твою жизнь сравнить со зданием, то ты можешь еще поторчать на двенадцатом вместе со мной. А потом выйдешь сразу на четырнадцатом.

— При чем тут лифт? Что ты такое говоришь, Лу? — спросила Брук, в последний раз подставив к зеркалу глянцевые губки. — Завидуешь?

— Да, — призналась Луиза, и обе рассмеялись.

— В любом случае, моя вечеринка должна быть грандиозной. Исторического значения. Она должна войти в летопись средней школы Фэрвью как самый потрясный праздник в честь тринадцатилетия. За все время ее существования.

— Нужно устроить тематическую вечеринку! — воскликнула вдруг Луиза.

И тут же, опустив глаза на свои розовые «конверсы», подумала, не слишком ли по-детски прозвучало ее предложение. Типа, только какая-нибудь двенадцатилетка могла бы до такого додуматься.

— Классно! — взвизгнула Брук.

— Пусть это будет модный вечер, — усмехнулась Луиза. — Ты можешь написать в приглашениях, чтобы девочки пришли в платьях, а мальчики — в костюмах и при галстуках. Или хотя бы при галстуках.

— Отлично! Прямо как на бал.

— Точно! — Луиза любила подобные идеи.

— Может быть, ты найдешь и мне что-нибудь на своей распродаже для Модниц? — нерешительно спросила Брук.

— Может быть…

Впервые после приключений Луизы на «Титанике» в обличье мисс Бакстер ее лучшая подруга, всегда покупавшая одежду только в торговом центре или в универмаге, вдруг проявила интерес к винтажной распродаже. Почти наверняка Брук решила, будто Луиза чересчур увлеклась своими новыми игрушками, и хотела пойти с ней на всякий случай, чтобы не терять из виду. Разумеется, Брук не поверила в совершенно фантастическую историю о том, как Луиза провела несколько дней на борту печально известного лайнера в обличье своей двоюродной бабушки Элис, прекрасной и очень богатой актрисы. Брук была на той распродаже вместе с Луизой, и ей показалось, что подруга просто потеряла сознание из-за жары. Даже когда Луиза предъявила ей найденную в Интернете старую, нечеткую газетную фотографию, датированную двенадцатым апреля 1912 года, на которой она оказалась снята на палубе «Титаника», Брук не восприняла ее всерьез. Луиза сама понимала, что снимок мелкий, нечеткий, расплывчатый, но она-то не сомневалась в том, что на снимке рядом с Джейкобом и Мадлен Астор стоит она, хотя объяснить этот факт не могла. Так или иначе, для нее фотография все же была доказательством. Она не сошла с ума. Ведь не сошла же?

После скептической реакции Брук Луиза больше никому не показывала ту загадочную фотографию, даже родителям. Они все равно бы ей не поверили, а если бы и поверили, то ей вовсе не хотелось провести остаток седьмого класса в какой-нибудь лаборатории с подключенными к голове электродами ради научного эксперимента. Интуитивно она понимала, что ей не следует распространяться и о встрече с двумя колдуньями, с которыми она познакомилась на той же фантастической распродаже. Особенно если она хочет попасть на вторую распродажу — а она очень этого хотела, поскольку у Марлы с Глендой коллекция была как ни у кого. И уж конечно, она не отказалась бы еще от одного путешествия во времени.

— Посмотрим, когда получу — и получу ли — новое приглашение, — ответила в конце концов Луиза, скрестив за спиной пальцы, потому что, строго говоря, она соврала.