Юмористические рассказы

Слоняясь по городу, очутился у зоопарка. Понятно, купил билет и целый час ходил от клетки к клетке, пока не наткнулся на длинный хвост очереди.

— Простите, за чем очередь? — спросил я у вихрастой девушки.

— За крокодилами, — ответила она неприветливо.

— А кто последний?

— Я! За мной, правда, один товарищ занимал, он к тиграм отошел, и еще одна гражданка — за сеткой побежала.

— Почему за сеткой? Что, помногу дают?

— Чего дают?

— Вы сказали, что за крокодилами вроде стоите. Почему она за сеткой побежала? Что, помногу дают?

— Да ничего не дают, просто она вспомнила, что забыла сетку у марабу.

Стараясь произвести на девушку более выгодное впечатление, я сказал:

— Я тоже только сейчас от марабу.

— Оно и видно, — насмешливо сказала девушка и отвернулась.

Ко мне подскочил подвижный, жизнерадостный гражданин и деловито спросил:

— Куда стоим?

— К крокодилам в террариум.

— К крокодилам? — Он задумался. — Знаю, приходилось. А второй как называется, не расслышал?

— Какой второй?

— Тер… как его, терра…

— Террариум!

— Вот-вот, это что же, по-латыни?

— Не знаю. Не задумывался.

— Ну и каков он из себя?

— В каком смысле?

— Вообще.

— Ну здесь квадратный.

— Квадратный!? Вот гад! Непременно надо глянуть. Крупный?

— Двухэтажный.

— Двухэтажный?! Да… Ну, ты и врать здоров, небось метра полтора от силы.

— Скоро за углом сами увидите.

— За углом… Мне бы ваши заботы. Видели мы таких, двухэтажных.

Он решительно отошел, а на его место встал высокий, худой, меланхолического вида мужчина. Постояли несколько минут молча. Потом он вздохнул и спросил:

— Интересно, чем кормят-то?

— А черт его знает чем, — ответил я. — Дрянь, наверное, какая-нибудь.

— Да это понятно, но все-таки интересно. Борщ, может, рассольник.

— Насчет борща не слыхал, а вот рассольник… Хотя, кто его знает, что дадут, то и ладно.

— Это верно, что дадут. Может, еще сосиски или бифштекс.

— Я думаю, здесь все сырое дают.

— Понятно, что сырое. Если бы с пивом, то ничего.

— С пивом?!

— Думаете, теплое?

— Вы куда стоите-то?

— В столовую. А вы куда?

— А я за крокодилами.

— Извините, если что не так. — Он покраснел и исчез.

Я постоял, постоял и решил вернуться в семью.

— Дорогая, я был в корне не прав, — признался я жене.

— Хорошо, что ты это осознал, — заявила она. — Кстати, где ты пропадал весь день?

— Смотрел крокодилов.

— А как они?

— Что ты, дорогая, никакого сравнения!

ЗА САМОВАРОМ Киносюжет

Снимали одну из сцен кинокартины «Эх, полным-полна коробушка» — чаепитие в купеческом доме.

Глава семьи, купец Широкоосев, угощал чаем жениха своей дочери Вздыхалова.

Режиссер объяснил, что это потребует много времени, так как раньше чай пили долго и со вкусом. Жених, например, должен был выпить по сценарию семнадцать стаканов.

— Мотор! Начали! — раздалась команда.

— Только об одном и мечтаю, — говорил жених Вздыхалов за первым стаканом. — Чтоб вот так вот сидеть за самоваром в семейном кругу с вашей Настенькой…

— Женихов-то много, — туманно отвечал купец Широкоосев.

— А я люблю крепче всех! — горячился Вздыхалов, наливая себе четвертый стакан.

— Любить — не кровлю крыть! — говорил хозяин. — Главное, чтоб хватка была и голова на плечах.

— Разве у меня не хватка?! — горячился жених, отвертывая краник у самовара под седьмой стакан.

— Вижу, вижу, — кивал купец Широкоосев.

— Разве у меня не голова! — хватаясь за девятый стакан, горячился Вздыхалов.

— Я-то в твои годы — какой орел был… — завспоминал хозяин.

— Не знаю, не знаю, — вдруг засомневался жених Вздыхалов, с отвращением посмотрев на одиннадцатый стакан.

— Наливай, наливай! — подсказал помощник режиссера.

Жених Вздыхалов налил и через силу выпил.

— Дочь-то у меня одна, — запричитал отец.

— Одна — не пятнадцать, — со вздохом берясь за пятнадцатый стакан, сказал Вздыхалов. — Не знаю и брать ли…

— Стоп! Стоп! — закричал режиссер. — Александр Александрович, так же нельзя! Отсебятину несете! Ну как же вы не знаете, брать или не брать невесту, когда вы без нее жить не можете?!

— Я, Пал Палыч, не про невесту, — отвечал режиссеру жених Вздыхалов. — Я про пятнадцатый стакан, вряд ли я его осилю…

— А вы не думайте об этом! Вы думайте о любимой невесте! Все сначала! Мотор!

— Только об одном и мечтаю! — сказал жених Вздыхалов, примериваясь к шестнадцатому стакану. — Чтоб вот так вот сидеть за самоваром в семейном кругу с вашей Настей.

— Женихов-то много, — отвечал отец.

— А я люблю крепче всех! — процедил жених Вздыхалов, принимаясь за очередной стакан.

— Любить — не кровлю крыть! — заметил купец Широкоосев. — Главное, чтоб хватка была.

— Да разве у меня не хватка? — с отвращением пододвигая стакан под самовар, спросил жених Вздыхалов.

Но спросил он это с такой тоской, с таким сомнением в голосе, что тут режиссер не выдержал и тоже засомневался.

— А знаете, может, вы и правы!.. Действительно, на кой черт вам жениться на купчихе? И вступать в пай с Широкоосевым? Мы все переиначим… Никакой купчихи! Женим вас на дочери лесничего. И вы откроете свое дело!

— Думаете? — радостно спросил Вздыхалов.

— Тут и думать нечего! Павильонные сцены кончаем, а с понедельника — в рощу! На натуру! В реку! В поля!