О том, что смех – это способ психологической защиты, свидетельствуют, в частности, и два следующих факта: 1) смех – это чисто человеческое явление, ведь животным смех незнаком; 2) установлено, что младенцы смеются в 15 раз чаще, когда их щекочет мать, а не посторонний человек, то есть даже такой, казалось бы, «чисто физиологический» смех, как смех от щекотки, рождается лишь при чувстве безопасности, которое, безусловно, связано с матерью.
Отчего мы не смеемся во сне? Редкая улыбка, озаряющая иной раз лицо спящего, не в счет – она знак удовольствия, блаженства, но не смех. Улыбка приходит оттого, что нам хорошо, а не потому, что смешно.
Удивительно: сон – это жизнь без смеха. Во сне есть радость, страх, печаль, гнев, а смеха нет. Почему? По-видимому, потому, что смех – это работа сознания, а оно во сне выключено. Выходит, что сон – усыпитель смеха, а смех – привилегия разума.
Во сне нет не только смеха, но и удивления. Впрочем, это понятно. Мы не смеемся во сне потому, что ничему в нем не удивляемся. У удивления и смеха общее основание – рефлексия, то есть способность увидеть себя со стороны. Во сне же рефлексии нет – в сновидении мы никогда не видим себя со стороны.
О том, что без рефлексии невозможно полноценное мышление, красноречиво свидетельствует история из книги Айзека Азимова: