Юлиан Отступник

— За последнюю неделю вам пришлось пройти много суровых испытаний. Вам удалось расчистить канал, провести флот от Евфрата до Тигра, доставить сюда все необходимое для боя и разбить лагерь. Я понимаю, что вам нужно несколько часов отдыха. Поэтому я решил посвятить остаток этого дня скачкам и атлетическим состязаниям. Я сам возложу золотые венки на головы победителей.

Солдаты оторопели, услышав эту речь. Если бы ее произнес кто-нибудь другой, они решили бы, что имеют дело с сумасшедшим. Как можно предлагать им игрища, когда менее чем в миле от них выстроилась в боевом порядке армия великого царя персов? Неужели это победитель Страсбургского сражения говорит такое? Однако, оправившись от первого потрясения, они подумали, что у Юлиана, возможно, есть основания поступить таким образом. Если их вождь столь уверен в себе, то зачем беспокоиться им? В конце концов они решили полностью положиться на Юлиана¹⁸.

Всю вторую половину дня перед глазами персов происходили пешие и конные состязания, перемежающиеся атлетической борьбой. С высоты импровизированной ложи Юлиан подбадривал участников, лично раздавая награды победителям. Парадоксальная ситуация! Персы стояли вооруженные до зубов, а римские солдаты оставили оружие в палатках. Если бы воины Шапура совершили вылазку, они могли легко перебить их всех. Однако Юлиан сохранял невозмутимое спокойствие, ибо Гелиос заверил его в том, что парфяне не пойдут в атаку.

Они не только не пошли в атаку, они наблюдали за играми с таким интересом, что, похоже, забыли о том, что находятся в состоянии войны. Вскоре их примеру последовало гражданское население Ктесифонта. Жители города собрались на городских стенах, чтобы насладиться этим зрелищем, и каждый раз, когда кто-то из легионеров одерживал победу в состязании, с другого берега слышался одобрительный гул. Группа командиров расположилась в промежутке между двумя зубцами стены. Среди них Юлиан различил Шапура по шлему с тройным сутаном из перьев и по стоящему рядом царскому знамени. Оно представляло собой квадратный кусок рыжей звериной шкуры, украшенной драгоценными каменьями.

Состязания продолжались до наступления ночи. Убежденные в том, что в этот вечер никакого сражения не будет, парфяне покинули боевые позиции и вернулись в город. Крутой берег Тигра опустел. Воины ушли также со стен Ктесифонта.

Когда полностью стемнело, Юлиан приказал легионерам взять оружие, быстро взойти на корабли и переправиться через реку. Первой снялась с якоря небольшая группа лодок под командованием Виктора. Однако персидский часовой заметил их и поднял тревогу. Из города выбежали небольшие отряды воинов. В ту же секунду сотни горящих стрел замелькали в воздухе, обрушиваясь на судна. Два из них загорелись. Пожар быстро перекинулся на третье. Внезапное нападение не удалось. Не успевшие взойти на корабли легионеры застыли на месте, парализованные страхом. Они были убеждены, что переправа провалилась.

Однако Юлиан сумел спасти положение.

— Победа! — закричал он. — Корабли горят! Это сигнал, о котором мы условились с Виктором! Высадка удалась! На корабли! На корабли!

Он говорил так уверенно, что люди поверили ему на слово. Юлиан бегал вдоль берега, крича, размахивая руками, подталкивая одних, подгоняя других и побуждая всех как можно скорее погрузиться на корабли. Он сам вспрыгнул на борт первого судна, когда оно уже отчаливало от берега. Пример оказался заразительным! Теперь солдаты были уже возбуждены не меньше, чем он. Они бегом ринулись к оставшимся кораблям. Некоторые, боясь опоздать, даже бросались вплавь, рассекая воду щитами¹⁹.

К наступлению дня все римское войско уже переправилось на левый берег.

VII

К рассвету Юлиан отдал приказ готовиться к бою. Под руководством командиров легионеры построились у своих штандартов и образовали каре.

Все это время ворота Ктесифонта изрыгали новые и новые войска, которым, казалось, не было конца. Перед городом собрались не только все отряды гарнизона, но и отряды ополчения, составленные из гражданского населения. Сначала появилась кавалерия в кольчугах и конических шлемах; затем — пехота с продолговатыми щитами из ивовых прутьев, обтянутых звериными шкурами; потом — сотня слонов, на спине каждого из которых помещалась башня с отрядом лучников. Персы образовали дугообразный строй перед стенами города, а за их спинами стояли слоны, как бы поддерживая их своими массивными телами землистого цвета. Заняв пост на одной из стен, Шапур и члены его штаба управляли движением своих войск.

Поначалу медленно, а затем все быстрее и быстрее римские легионы стали двигаться навстречу противнику. Юлиан гарцевал на коне впереди них, легко узнаваемый по пурпурному плащу.