Юлиан Отступник

Подле пальм паслись сотни коней. Юлиан реквизировал их, и этого хватило, чтобы посадить в седло часть кавалерии. Произведя ревизию того, что осталось в телегах обоза, солдаты обнаружили запасные шлемы и доспехи. Благодаря этому Юлиан смог экипировать несколько лучших отрядов. Спустя неделю армия продолжила свой путь по направлению к Тигру.

Жара стала понемногу спадать. Растянувшееся на десять километров войско вновь построилось обычным походным маршем. Оно подразделялось на три корпуса: впереди шел авангард, по большей части состоявший из конницы; в центре находились зании, геркуланы, терциаки и империалы, в основном состоявшие из пехотинцев; кельты и петуланты замыкали колонну.

Они вошли в ущелье, с обеих сторон окруженное отвесными скалами. Через какое-то время скалы стали ниже и кое-где не превышали высоты человеческого роста. Внезапно за этой каменной стеной легионеры увидели движущиеся параллельно им многочисленные ряды копий. Посланные на разведку пехотинцы авангарда вскарабкались на скалу и увидели за ней… армию Шапура в полном составе! В нее входили десятки тысяч лучников и копейщиков, которых поддерживал отряд воинов, размещенных на спинах слонов. Они тихо двигались параллельно римской армии, выжидая момент для нападения. Этот момент неизбежно наступил бы при выходе армии в долину Маранга.

Вернуться назад? Об этом не могло быть и речи. Ущелье было слишком узким, и легионеры оказались бы заперты в нем. Парфянам было достаточно блокировать оба выхода, чтобы устроить римлянам ловушку и перебить их всех до единого. Лучше было все-таки пробиваться вперед. А что случится потом? Это было трудно предсказать, но одно было ясно наверняка: у выхода из ущелья начнется битва не на жизнь, а на смерть. Это будет решающее сражение нынешней кампании, потому что в нем примут участие все основные силы Шапура. В этой битве римским легионам оставалось победить или погибнуть…

Поняв, какая опасность их ожидает, легионеры встревожились. Передышка в Хукумбре позволила им в какой-то мере восстановить силы. Однако их боеспособность далеко еще не восстановилась, и они не были уверены, что смогут одолеть столь сильного противника. Юлиан также не мог не понимать всю тяжесть положения. Имея измученное войско и не зная местности, на которой произойдет сражение, он был вынужден сойтись с намного превышавшим его по численности противником. Юлиан был достаточно сведущ в военном деле, чтобы понять, что это означает. Ему говорили, что он послан на землю, чтобы завершить дело Александра, но Александру не приходилось попадать в подобное положение! Кроме того, Гелиос обещал ему, что он будет побеждать «до тех пор, пока будет идти к его колыбели». А теперь они повернулись спиной к истокам Солнца! Конечно, он сделал все, даже невозможное, чтобы достичь этих истоков и не дать армии повернуть назад. Но факт остается фактом, очевидным и не подлежащим обсуждению: теперь он идет в сторону запада. Отнесется ли Гелиос к нему сурово или проявит великодушие и простит неповиновение, совершенное, в конечном счете, даже не им?

Последнее время Юлиана тревожили мрачные предчувствия. В Хукумбре, пока солдаты отсыпались, он сидел в своем шатре все ночи напролет, оценивая оснащение войска, численность его состава, и при свете маленькой лампы, привезенной им из Лютеции, размышлял над новым планом кампании. Напомнил ли ему свет этой лампы ту полную чудес ночь, когда ему явился Гений-Хранитель империи? Вполне может быть, потому что Гений империи вновь посетил его. Но на этот раз его лицо было скрыто черной дымкой. Он отвернулся от Юлиана и вышел из шатра, не сказав ни слова…

Опустив головы и сплотив ряды, римские воины молча шли вперед. Юлиан получил эстафету. В ней сообщалось о том, что в некоторых отрядах царит непонятное волнение и ряд командиров ведет подозрительные речи. В воздухе запахло изменой.

Полностью погруженный в обдумывание плана предстоящего сражения, Юлиан не придал значения этому сообщению.

— Это несерьезно, — пробормотал он. — Солдаты всегда нервничают перед столкновением с противником…

Скалы раздвинулись. Их высота уменьшилась. Внезапно они исчезли совсем, и солдаты вышли в долину, сверкающую ослепительной белизной.

В то же мгновение они оказались лицом к лицу с армией Шапура.

XII