Иудифь (СИ)

такие жёны раньше не водились.

По разуму и красоте лица

она, как дочь Небесного отца»!

И Олоферн сказал ей: «Бог Небесный

не зря тебя послал вперёд народа

упорного, заносчивого рода,

как знак победы полной и чудесной.

Чтоб сила вся попала в наши руки,

а моего презревших господина –

земли и вод владыки-властелина,

постигла гибель, и позор, и муки.

Прекрасна ты лицом и речь добра.

Деяниям твоим пришла пора.

И, если ты свершишь всё, как сказала,

то Бог твой и моим пребудет Богом. 2

Твои на том закончатся тревоги,

и жизнь свою начнёшь у нас сначала.

Ты будешь в царском доме жить, в столице

царя царей Навуходоносора,

в почёте и достатке на просторе.

Воздастся за добро тебе сторицей.

Твой подвиг не останется забытым.

На всей земле ты будешь именита.

**************************************

  1.Боязнь сердцем — высшая степень боязни (ср. 1 Цар 28:5: Саул... испугался и крепко дрогнуло сердце его); поэтому и успокоение, направляющееся на нее, высшее успокоение.

  2.Первая стадия предприятия Иудифи кончается полным успехом. Еще недавно так надменный язычник заявляет, что исполнение слов о победе над иудеями будет его покорением Богу израилеву: Твой Бог будет моим Богом. Правда, многие комментаторы полагали, что Олоферн хотел лишь польстить Иудифи этим обещанием, что было важно для его нечистых намерений против нее, однако, едва ли было особенно нужно. И гораздо поэтому естественнее представлять дело так, что Олоферн вполне поддался неотразимой убедительности и силе обаяния речей Иудифи и пресерьезно вообразил, что после такого блестящего результата признание Бога Иудифи будет для него вполне естественно и приятно.

Иудифь, глава двенадцатая

Пребывание Иудифи в стане ассирийском; Пир Олоферна

И Олоферн велел своей прислуге

ввести Иудифь в большой шатёр трапезный,

весь серебром уставленный помпезно,

чтоб отдохнув, поела на досуге.

С его стола велел вкушать еду ей

и пить вино в серебряных сосудах.

Она сказала: «Не могу, не буду.

И, чтобы не терпеть соблазна всуе,

пусть подают рабе, владыка мой,

лишь только то,  что я взяла с собой». 1

«Но истощатся вскоре все припасы, –

заметил Олоферн, вполне резонно, –

никто из нас по твоему закону

такого не готовил здесь ни разу»!

«Мой господин, – на это отвечала

Иудифь, – и да живёт душа твоя! 2

Не издержу всего дотоле я,

доколе Бог не совершит сначала

моей рукой, что Он определил,

за чем меня послать благоволил»! 3

Затем в шатёр ввели её особый.

Там Иудифь спокойно отдыхала.

Спала, молилась, перед стражей встала,

сказать послала Олоферну, чтобы

он приказал  своим - пусть не мешают

ей на молитву выходить в долину

и Господа просить, чтоб не покинул,

и слова ждать в тревоге и печали.

И Олоферн велел ей волю дать –

пути её нигде не преграждать.

Прошли три дня, а по ночам, тоскуя

о доме, там за горным перевалом,

она, накрывшись тёмным покрывалом,

в долину выходила Ветилуи.

Источник бил у лагеря прозрачный.

И обнажившись, в нём при свете лунном

купалась Иудифь, и телом юным

сияла в тишине долины мрачной.

И выходя, она молилась Богу,

просила осветить её дорогу:

«Господь наш Бог Израилев могучий,

открой мне путь избавить от невзгоды

сынов невинных Твоего народа,

развеять над горами злые тучи»!

Весь день в шатре, чиста душой и телом,

она прихода ночи ожидала.

А вечером свою еду вкушала

и мыслила о предстоящем деле.

И вновь прогнало солнце ночи тень.

И наступил её четвёртый день.

И Олоферн, встревоженный душою

затеял пир для самых приближённых. 4

Клевретами своими окружённый,

сказал он строго евнуху Вагою:

«Пойди и убеди Иудеянку,

что у тебя в шатре, сюда явиться –

вином и пищей с нами насладиться.

Она одна до ночи спозаранку.

Ведь стыдно оставлять её одну –

такую необычную жену!

Я опасаюсь – без трапезы с нами,

без приглашенья к пиру и беседе,

она нас осмеёт, сомнений нету,

и посчитает грубыми мужами». 5

И к ней Вагой вошёл, и ей сказал он:

«К тебе от господина приглашенье.

И на пиру ты станешь украшеньем,

какого никогда здесь не бывало!

Почти же  господина моего,

и честь прими перед лицом его!

С ним будешь пить вино и веселиться,

и в этот день, как дочь сынов Ассура,

что во дворце Навуходоносора,

во всей красе ты можешь появиться».

И Иудифь Вагою отвечала:

«Кто я, чтоб господину прекословить?

Немедля поспешу я всё исполнить,

чего бы от меня не пожелал он.

И это будет до последних дней

жить утешеньем в памяти моей»!

И нарядилась в лучшие наряды,

надела дорогие украшенья,

И стала хороша до изумленья,

представившись мужей суровых взглядам.

Ковры пред ней служанка разостлала

напротив Олофернова застолья.

И возлегла она на них привольно.

А сердце Олоферна трепетало.

Мучительно желал сойтись он с ней –

добычей неожиданной своей.

Он случая искал для обольщенья.

К ней силу применить мешало что-то.

Такой не ведал раньше он заботы –

любую брал и мял без сожаленья.

Но сердце Олоферна к Иудифи

подвиглось. И взволнована душа:

она не просто ликом хороша.

Она прекрасней всех, кого он видел!

И с первых дней мечтал он об одном:

привлечь её на ложе перед сном.

И он сказал: «Так пей же вместе с нами

и веселись. Зачем грустить напрасно.

Спешить не время. Всё теперь нам ясно.