Иуда Искариот

 - Вот антипатии, к сожалению, играют, - отозвался Митин. Он не имел в виду Андрееву. Он знал - она одна из немногих судей областного суда, которые даже отказываются от ведения дела, если не могут бороться с давлением власти имущих. Это знали все, наверное, а председатель облсуда просто не давал в производство Андреевой уголовные дела, где фигурировали крупные областные чиновники или их родственники. – Ладно. Извините, Лариса Сергеевна, жаль мне по-человечески Владимира Матвеевича, но мы помогли ему, что в наших силах. Может, вывезет, организм еще молодой – сорок ему только. И посрамит наш майор московских академиков, - голос адвоката даже оживился.

 - Может быть, может быть. Будем надеяться на это, - согласилась Андреева. Митин попрощался и повесил трубку. Кого подбадривал старый адвокат: себя или молодую судью? Потому что даже самый мягкий приговор для Новикова – принудительное лечение – смертельный. Они оба понимали это.

 Не было других лазеек освобождения от уголовной ответственности, да и не пошла бы на это судья Андреева. Новиков, совершая преступление, был невменяемый, а значит, психически не контролируемый себя подсудимый должен пройти курс лечения в специальном медицинском центре. Где и умело косившие здоровые преступники становились невменяемыми, а Новиков, действительно, больной человек, доживающий последние дни своей жизни.

 Как и обещала Лариса Сергеевна Митину, весь следующий день она консультировалась у Меркулова в прокуратуре: уточняли санкции, искали прецедент подобных дел. Даже доказывали, что майор-афганец, кавалер трех боевых орденов, отдавший свое здоровье, защищая Родину, просто не переживет психушку.  Может, ему, в качестве исключения, можно пройти курс реабилитации в обычной психоневрологической клинике для подобных больных? Но все это можно, но до суда. Суд должен принять судебное постановление, вынести приговор, а он предусматривал принудительное лечение в спецучреждении для осужденных.

 Вечером сильно уставшая, перевозбужденная Лариса Сергеевна позвонила Митину:

 - Федор Федорович, как я и предполагала, закон поставлен выше человеческой жизни. Как это не прискорбно говорить мне, народному судье, но это так.

 - Значит, психушка, - грустно подытожил Митин. – Что ж, будем надеяться на новое чудо организма Новикова.

 - Да, единственное, что можно сделать - сократить срок с двух, обычных в этих случаях, лет. Я думаю, пламенная речь у Вас уже заготовлена, Федор Федорович? – Андреева явно волновалась.

 - Что говорить, Ларисочка. Пламенная речь – это вся жизнь Владимира – короткая, но полная драматизма. Он выбирал себе профессию и знал, что такое Родину защищать, и сделал все, что было в его силах. Ладно, отдыхайте, Лариса Сергеевна. Я известил сестру телеграммой, она обещала приехать. Она рассчиталась с работы, мне предстоит прописать ее в квартире брата по его разрешению. До приговора он полноправный гражданин и имеет право прописать единственную родную сестру на свою жилплощадь. Это его последняя просьба ко мне, и мне ее надо исполнить. Отдыхай, Ларисочка, будем уповать на Бога и надеяться на лучшее. До свидания.

 Лариса положила трубку без четверти восемь. Муж снова будет ворчать, что пельмени и яичница стоят у него уже в горле. Но сами они еще не обедали сегодня. За весь день кефир и пара чебуреков.

 - Да, Лариса Сергеевна, не бережете Вы свой желудок, - вслух проговорила она и, надев плащ, выключила свет в кабинете. Закрыла и опечатала кабинет, сдала ключ дежурному и пошла к автобусной остановке.

Глава 26

 Вика в последнюю неделю была ласкова как никогда. Даже лучше, чем в первый их месяц, когда казалось, что лучше просто не может быть. Они ночами могли наслаждаться друг другом или просто болтать ни о чем, но как интересны были эти разговоры. Сейчас даже трудно вспомнить, о чем они говорили ночи напролет: о стихах, музыке или смысле жизни, о любви и преданности. Но последняя неделя показала - любовь немного остывает только для того, чтобы вспыхнуть с новой силой. Виктор даже осунулся после бурных бессонных ночей. Вика оставалась поспать – обычно она уходила в университет к обеду, а Виктор бежал к восьми на работу.

 - Котик, ты возьми недельку за свой счет по семейным обстоятельствам, - шутила Вика.

 - Кто будет кормить нашу семью? Мужчина должен быть добытчиком в доме, - ответил Виктор.

 - Витюш, а много нам надо? Нам всего хватает. Что нужно человеку для счастья? Ответь, - Вика по-детски капризничала.

 - Я не знаю, каждому свое, как написано было на известных воротах, - ответил Виктор, пожав плечами.

 - Это очень расплывчатое понятие, это в общем смысле, а конкретно, что тебе нужно для счастья? - настаивала Вика.