Иуда Искариот

 Окна «Волги» были тонированы, только у водителя стекло было на треть опущено. За рулем сидел молодой еще мужчина лет тридцати, одетый в джинсовую куртку. Как показалось Нине Никаноровне, водитель внимательно осмотрел ее.

 - Что стал? Проезжай! – повторила Нина.

 Машина резко рванула и смешалась в потоке других машин. «00-26 ААА», - прочитала Нина Никаноровна номер. Как она и предполагала, у высоких железных ворот, стояла уже большая очередь. В основном все были с большими сумками, и только несколько человек, как Нина Никаноровна, без сумок. Нина обратилась к полной женщине, видимо, из деревни с характерным для юга области окающим говором.

 - Я сама первый раз, - ответила женщина. – Передачу вот сыну привезла.

 Из калитки в высоком железном заборе вышла женщина в серой военной форме и зачитала пять фамилий. Названные по фамилиям люди пошли в открытые двери одноэтажного здания пристройки.

 - На свиданку пошли, - объяснила полная женщина. – Раз в месяц ее дают в определенный день.

 «Надо обратиться к кому-то из сотрудников», - подумала Нина Никаноровна. А здесь родственники, что они могут ей подсказать? Она увидела направлявшегося к двери с окошечком КПП пожилого, совсем седого мужчину с элегантной, явно ручной штучной работы тростью, слегка прихрамывающего на левую ногу.

 - Извините, пожалуйста, - Нина Никаноровна обратилась к «седому», – можно у Вас спросить? Я первый раз. Вы работаете в этом учреждении?

 - Вообще-то нет. Я адвокат. Но спрашивайте, я в СИЗО свой человек, - седой улыбнулся. – И подскажу Вам, если смогу.

 - Я к брату. Он здесь в СИЗО. Письмо прислал, - Нина Никаноровна волновалась, достала из сумочки конверт, она боялась что тот не дослушает ее и уйдет.

 - А как фамилия? – спросил седой.

 - Сухорухова Нина Никаноровна, - назвала она.

 - Нет не Ваша, брата? И за что он сидит, по какой статье?

 - Я не знаю, пишет: «совершил тяжкое преступление», а фамилия его Новиков Владимир Матвеевич, - назвала Нина Никаноровна и добавила: – 1948 года рождения. Он офицер, инвалид.

 - Новиков Владимир? – удивленно спросил адвокат. – Бог мой, как тесен мир!

 - Вы знаете моего брата?

 - Я его адвокат. Веду его дело и буду защищать его на суде. Вы знаете что, Нина, подходите вон к той двери, - адвокат указал на дверь, куда несколько минут назад женщина в форме увела пятерых на свидание. – Я сейчас Вас позову.

 - На свидание? Вы приведете брата Володю на свидание? – волнуясь, спросила Нина Никаноровна.

 - Нет, свидание разрешает начальник СИЗО, и прежде надо написать на его имя заявление. Вы подходите к двери – я Вас вызову, и мы все обговорим. Хорошо? А зовут меня Федор Федорович, легко запомнить: два Федора, как в книге, - он протянул сухую ладонь Нине Никаноровне. – А Вас Нина…

 - Никаноровна.

 - Хорошо, Нина Никаноровна, но я, наверное, по возрасту имею право называть Вас Ниночкой? – спросил Федор Федорович открыто, искренне улыбнувшись.

 - Да, да, конечно, - подтвердила Нина Никаноровна, от волнения у нее пересохло во рту.

 Федор Федорович показал охраннику в окошко удостоверение, но это чисто формально, он видимо хорошо знал охранника и поздоровался с ним за руку. Вошел в железную калитку. Когда калитка, щелкнув замком, на несколько секунд открылась, Нина Никаноровна увидела двор СИЗО, солдат, стоявших у машин с железными буквами «автозаков» или «черных воронов», как их зовут в народе. Ждала она возле указанных Федором Федоровичем дверей недолго. Дверь открылась, и та же женщина в форме, прочитав в листке, спросила:

 - К Новикову Владимиру Матвеевичу кто?

 - Я, я к Новикову. Сухорукова Нина Никаноровна, - зачем-то представилась она.

 Женщина в форме внимательно осмотрела Нину Никаноровну сверху донизу:

 - Пойдемте за мной, - позвала она.

 Нина Никаноровна вошла в дверь и пошла за женщиной по узкому коридору. Справа открытая дверь, она увидела сидящих людей, вызванных на свидание. Они сидели в стеклянных, как у них в райцентре на переговорном пункте, кабинах. Через стекло по другую сторону сидели их родственники, одетые в обычную одежду, даже с волосами, только один самый молодой был стрижен налысо. В понятиях Нины Никаноровны слово «тюрьма» и заключенные ассоциировались в первую очередь со стрижкой налысо и тюремной пижамой, скорее всего полосатой, как в фильмах. Она подошла вслед за женщиной в форме к открытой двери.

 - Проходите, ожидайте. Сейчас придет адвокат, - пригласила женщина в форме.

 Весь ее вид, форма, немногословность и какая-то таинственность придавали еще больше волнения Нине Никаноровне. Она вошла в маленькую комнатку с крошечным зарешеченным окошком. Посредине стол. С противоположной стороны две табуретки.

 - Вы уже здесь? – раздался знакомый голос, Нина Никаноровна даже вздрогнула от неожиданности. – Присаживайтесь, Ниночка, сейчас мы напишем заявление на имя начальника СИЗО с просьбой разрешить свидание и поговорим с Вами.

 Нина села на предложенный табурет.

 - Я уже говорил Вам. Я адвокат Вашего брата. Владимир Матвеевич совершил преступление по ст. 102 УК РСФСР, сейчас он под следствием, и я думаю…