Иуда Искариот

 - О, Владимир Матвеевич, - Фикса впервые назвал Новикова по имени, отчеству, хотя был в два раза моложе него и по этикету гражданскому должен был это делать. Но в тюремной камере все возрасты стирались, и только уважение могло заставить обращаться по отчеству и очень редко по имени, отчеству. - Дела твои не важнецкие, и кашель нездоровый какой-то.

 - Легкое, как решето, его шили, клеили. Не знаю клей плохой, наверное, - пошутил Новиков. – Утром сегодня закашлял, выплюнул кусок легкого в раковину. Ладно, Вовчик, еще поскрипим, - Новиков закрыл глаза, большие крестьянские руки положил на грудь, задремал.

 Фикса посидел за столом, допил остывший чифирь из кружки. Завернул в бумагу оставшуюся еду, положил в стол. Прошел по камере четыре шага вперед, четыре назад. Залез на свою, верхнюю шконку, лез с открытыми глазами. Не спалось, мысли путались в голове. Что было вчера, сегодня, что будет завтра? Всё, что прожито, как во сне, будто и не он жил. Как хорошо все начиналось. Но он знал о почти не минуемом подобном финале, когда полтора года назад "изымали излишки" в первый раз. Но все прошло тихо и гладко, и цеховик, за защиту своего дела, без колебаний отсчитал названную сумму. Потом был второй, третий. Легкие деньги, веселая жизнь. Вечера в кафе и барак с красивыми девчонками. Время не пошло – полетело и денег становилось больше, но кончались они даже быстрее, и надо было снова доставать, искать клиентов. Аппетит приходит во время еды. Потом стали появляться конкуренты, приходилось решать и эти вопросы, сначала договариваясь, а потом с помощью кулаков и цепей и даже оружия. Жестокости и беспощадности «банды Фетисова» не было равных в городе. Состоявшая в основном из бывших воинов-афганцев, прошедших ужасы войны, ломивших психику людей.

 Потом уже на допросах многие вполне серьезно заявляли, что они проливали кровь за Родину и что в этом: что они брали немного у воров, брали незаконно не честно нажитое? И на вопрос следователя: «Кто дал им это право?», они отвечали: «А кто дал право вам посылать нас туда и для чего? Для защиты Родины? Почему тогда Родина бросает их израненных, с нарушенной психикой и здоровьем, выживать самим? Они ничего не умеют, их научили только убивать». «Есть льготы, установленные для воинов из «горячих точек»». Но, изучив эти льготы и цену, которую заплатили они для получения этих льгот, становится смешно до слез. А кто даст льготы не пришедшим двадцатилетним парням только начинающим жить?

 Вечер незаметно опустился над городом, и СИЗО с толстыми стенами, построенный еще при царской власти, погружался в темноту. На вышках зажгли прожектора. Слышался лай собак, команды конвойных, привезли новый этап подследственных, осужденных – новых заключенных жильцов мрачного дома СИЗО № 1.

Глава 16

 Рабочий день главного зоотехника совхоза «Первомайский» Нины Никаноровны Суховерховой начинался с восходом солнца. Большое хозяйство: две молочно-товарные фермы и комплекс по откорму молодняка. Свинокомплекс один из лучших в области, здесь выращивали молодняк для маточного стада лучших пород, которые затем везли в другие хозяйства области. Овцеферма и одна из лучших птицефабрик, где выращивали молодняк: курей, уток, гусей и даже модных в последнее время перепелов и фазанов. Везде надо успеть, везде побывать, дать необходимые распоряжения или совет.

 Опытный зоотехник, почти с тридцатилетним стажем, Нина Суховерхова не могла долго без работы и уходила в нее, не замечая ничего вокруг. Казалось, в работе она находит утешение для своей души. Два года назад у Нины Никаноровны умер муж – агроном Николай Николаевич Суховерхов, высокий, болезненного вида мужчина, его за глаза звали «сажень» за сгорбленную походку и неразговорчивость.

 Что сблизило жизнерадостную, общительную Нину и тридцати минут не сидевшую без дела, и неразговорчивого, вечно хмурого Суховерхова? Нине было за тридцать, когда они поженились. Говорили, что она ждала своего жениха, который бросил ее в областном городе еще, когда они учились в институте. Но годы шли, к Нине Новиковой не раз сватались, она оставалась хорошенькой и в пятьдесят, а в молодости ее темная до пояса коса заставляла вздыхать не одного парня. Но она всегда в шутливой форме давала всем женихам отказ. Потом привыкли и даже свататься перестали. Суховерхов был переведен к ним из другого колхоза, он был агроном-овощевод, а в «Мехеевской», где раньше работала Нина Новикова, овощеводство только внедрялось в севооборот. Через четыре месяца, после перевода, Суховерхов посватался к Нине и, на удивление всего колхоза, получил согласие. Через месяц в колхозной столовой сыграли свадьбу, и колхоз молодоженам выделил квартиру. Нина так и жила почти девять лет на квартире у бабушки Сони, которая считала ее за дочь.

 У Нины Суховерховой родились двое сыновей Иван и Петр. Ивану прошлой весной исполнилось восемнадцать, и он служил срочную на Таджикской границе в погранвойсках.