Юбка с разрезом

Смутно помню, как споткнулась при входе в дом родителей. Мать нас ждала. Передо мной все раздваивалось. Моих матерей было две — разъяренных, с бигуди в волосах и лоснящимся от крема лицом. Думала, что она начнет кричать, но она была слишком рассержена для этого. Она только презрительно на меня взглянула. «Алекс трижды звонил, — наконец сказала она. — Думаю, тебе нужно ему позвонить, прежде чем пойдешь спать». Я направилась на кухню. Взяла телефон, набрала номер Алекса, затем вышла с трубкой в гостиную и закрыла дверь.

На следующее утро мне с трудом удалось оторвать голову от подушки. Две сестры лежали рядом на кровати. Другие, старшие и замужние, принесли нам аспирин, сок и по бокалу ледяного пива. Что я испытывала, не было просто похмельем. Это было сочетание простуды и затянувшегося нервозного состояния. Родители стояли предо мной, как две мрачные статуи. Они потратили все свои деньги на свадьбу. Мало того, что я выхожу замуж за разведенного и чтобы повенчаться, потребовалось решение суда, так я еще не хочу подниматься с постели. Матери три раза пришлось на меня крикнуть.

Мои сестры помогли мне, насколько это было в их силах. Заставили принять душ и почистить зубы, подкрутили волосы и подмазали лицо. Кроме того, если бы они меня оставили одну хоть на минуту, я тотчас бы опять легла. Все вокруг было как в тумане. Казалось, на всех моих семи сестрах одинаковые розовые платья. Они производили впечатление таинственной женской армии, одетой в униформу перед сражением. Наконец, на моем платье застегнуты все пуговицы, молнии и застежки, волосы уложены и заколоты, и я, прихрамывая, направилась к ожидавшему лимузину.

Алекс повернулся и прищурился, когда мы с отцом спускались с крыльца. Как мои сестры ни старались, я все равно походила на невесту из «Ночи живого мертвеца».

Во время церемонии у алтаря мне стало совсем плохо. Помню, как Алекс держит мою правую руку, а Ева — левую. У священника были добрые голубые глаза. Церемониальная музыка была традиционной, ее проигрывают обычно при завершении обряда. Это начальный отрывок из «Игры молодоженов», помните? Дун-дун, да-дун-дун-дун-дун. Было дико слушать эту мелодию в тот момент, быть невестой и удаляться от алтаря, пока она звучит. Позади церкви мы с Алексом и наши родители остановились, гости продолжали подтягиваться. У меня опять закружилась голова, я начала бояться, что потеряю сознание или хуже того. Сказала Алексу, что сейчас вернусь. Я вырвалась из толпы гостей, направилась к лимузину и растянулась в нем на заднем сиденье. Вся потная, сглатывала слюну и старалась подобрать этот проклятый тюль, чтобы никто меня не заметил в таком состоянии.

Во время ужина было немногим лучше. «Где, черт возьми, невеста?» — начали спрашивать гости. Я отлеживалась очень долго в небольшой комнате для переодевания, которую отель выделил для свадебного вечера. Моя бабушка проявила благоразумие, пошла за мной и сказала, что гости начали раздражаться. Ее сестры, мои престарелые тетки, ходили в толпе гостей и всем объясняли, что мне с утра нездоровится. Это с их стороны не было слишком изобретательно. Они считали, что мы с Алексом живем вместе уже больше года и это каждому известно. Бабушка зажала мою ладонь между своими и сказала: «Знаешь что, куколка, вставай и выходи отсюда. Потанцуя с отцом, разрежь пирог, разбросай букет. Не волнуйся, я пойду с тобой».

Алекс работал как будто за двоих женихов. У него не было выхода. Он всех целовал, танцевал каждый танец, обходил всех с белой шелковой сумкой, собирая конверты с деньгами. Как только мы вдвоем зашли в нашу маленькую комнату, он в изнеможении опустился на стул.

Я лежала на кровати при полном параде, забыв переодеться в свой вечерний бледно-голубой костюм. Не могла даже вспомнить, где и что происходит. Мы помолчали несколько минут, затем Алекс произнес: «Что с тобой творится, Рита? Всю жизнь ты ждала этого дня, шесть месяцев готовилась к нему, а вчера вечером пошла и нажралась как свинья».

Я, конечно, стала извиняться. Сказала, сама не знаю, что со мной творится, но мне все по херу. Он вытаращил глаза, снял смокинг, ослабил галстук и ремень. Лег рядом и обнял меня за талию. И так мы оба заснули. Через несколько часов я проснулась, стащила с себя платье, приняла горячий душ и опять прыгнула в кровать. Но спать уже не могла, готова была отдать все, чтобы вернуться на 24 часа назад к той стоянке у ресторана после ужина. Алекс улыбался во сне, шумно дышал, лежа поверх одеяла в своих брюках от смокинга и рубашке. Я набросила на него покрывало с кровати. Клянусь, у меня появилось что-то вроде сострадания. Невеста из меня была никудышная, но жена будет — само совершенство. Я была счастлива, обладая им.

Мои свадебные фотографии — сплошной позор. Бледная, ссутулившаяся. Глаза налиты кровью, тушь размазана, волосы выбились из-под заколок. Голова прямо не держалась, казалось, она болтается туда-сюда. Теперь, наконец-то, моя свадьба за бортом всего мистического и таинственного. Можно перестать чувствовать себя виноватой за свои закидоны во время вечера.