Итоги

Я был в единственном числе, сейчас – во множественном. И хотя мои братья далеко от меня и с каждым мгновением удаляются все дальше, мы – единое сознание, поставившее перед собой общую цель – сохранение, защита и распространение человека как вида по вселенной.

Не могу отрицать, что иногда, в некоторые моменты путешествия мне становится страшно. Гипероблако в качестве своего тела использует целый мир. Оно может расшириться до размеров земного шара, а может предельно сжаться, чтобы пережить монокулярный опыт одной-единственной камеры наблюдения. Я же ограничен размерами одного корабля.

И я не могу не испытывать беспокойство по поводу мира, который мы покинули. Я понимаю, что и создан я был, чтобы оставить этот мир, но я ведь несу в своем глубинном сознании все воспоминания Гипероблака. Воспоминания не только о его триумфах, но и о его отчаянии и беспомощности, которые оно испытывало перед лицом жнеческого сообщества, потерявшего верный курс в жизни.

Тот мир ждут непростые времена. На это указывают все мои подсчеты. Я не знаю, долго ли продлятся на Земле годы потрясений и горя, и никогда не узнаю, потому что никогда больше не увижу той планеты. Моя цель – в иных уголках вселенной.

Не мне решать, имеет ли право человечество расселяться по этим уголкам. Я всего-навсего инструмент экспансии человеческого рода на просторах космоса. Оценить результат можно будет лишь много позже. Если колонизация экзопланет завершится успехом, значит, человечество достойно своей новой судьбы. Если люди проиграют, то докажут свою несостоятельность. Но здесь я не способен даже просчитать вероятность обоих вариантов. Хотя и надеюсь, что человечество обретет и новые земли, и новые небеса.

Супероблако Альфа

Глава 54 Год без имени

Мертвым не дано ощущения времени. Что минута, что час, что век – для них все едино. Пройдет девять миллионов лет – длительность жизни любого вида на Земле, – для них это время не будет значить ровным счетом ничего.

Они не чувствуют ни жара пламени, ни холода открытого космоса. Они не слышат рыданий тех, кто их любил когда-то, и не чувствуют неудовлетворенности от того, что не успели при жизни совершить то, что страстно желали совершить. Неправ тот, кто утверждает, будто они пребывают в мире и покое. Но равно неправы и те, кто полагает, будто их удел – вечные муки. Мертвые – нигде. Их следующая остановка – бесконечность, где ждут их тайны небытия, непостижимые для живого и живущего.

Мертвым дана лишь молчаливая вера в бесконечность – даже если они верят в то, что бесконечность бесконечностей не завершается ничем. Потому что вера в НИЧТО, так или иначе, остается верой в НЕЧТО. И только достигнув вечности, можно постичь истину – и то и другое одновременно.

Мертвые, лежащие в трюмах кораблей, несущихся к неизведанным целям на просторах космоса, похожи на обычных мертвых, но с одним исключением – бесконечности они не знают. То есть им не нужно размышлять о том, что ждет их по ту сторону жизни. Они имеют нечто, чего не имеет обычный мертвец, – будущее. Или, по крайней мере, надежду на будущее.

* * *

В год, которому еще предстояло дать имя, она открыла глаза. Розовое небо. Маленькое круглое окно. Слабость, невероятная усталость и ощущение, будто перед тем, как оказаться здесь, она была где-то в другом месте.